Весь тёмный день у них ушёл на то, чтоб осмотреть дом дамы де Рошеруар. Шериф Готье и без того не сомневавшийся в злонамеренности этой особы, увидев труп её служанки, пятиклинковый кинжал, а особенно её лабораторию и целые стеллажи колдовских книг, с готовностью принял версию, высказанную графом де Лормом. Невозмутимые клерки педантично осматривали и записывали всё, что было найдено в злополучной башне, а старичок книжник сердито посматривал на шмыгавших по сторонам кошек и, наконец, заявил, что все эти животные являются пособниками ведьмы и должны быть пойманы в мешок и сожжены.
Это намерение вызвало у Джин Хо крайнее раздражение. Подойдя к книжной полке, он перебрал несколько книг, пока не нашёл одну, написанную тайнописью. Открыв её посредине, он сунул разворот под нос старичку и уверенно произнёс:
— Вы же достаточно хорошо образованы, сударь, чтоб быть в состоянии прочесть это заклинание? Смотрите, что там написано! Читайте же!
— Я знаю этот язык, — после минутного смущения заявил старичок. — Но моё зрение слишком слабо, а тут темно. Что же там написано?
— Это описание ритуала, с помощью которого ребёнка можно превратить в кота! — воскликнул Джин Хо. — Шериф, пропадали ли в городе последнее время дети?
Готье обернулся к нему, а потом с ужасом и смятением посмотрел на тощего котёнка, сидевшего в углу и печально смотревшего на него.
— Я не знаю, какие из этих животных настоящие, а какие — жертвы злобного колдовства, но советую вам быть осторожными, решая их судьбу, — веско заявил лис.
— Неужели это возможно? — шериф обернулся к старичку.
— Вы сомневаетесь в моих словах? — прищурился Джин Хо. — Хочу заметить, что я прошёл обучение в Белой башне и сведущ в таких вопросах. Да и ваш советник, безусловно, подтвердит, что именно этот ритуал описан в книге, и он вполне действенный!
— Это так, — печально кивнул старичок. — Если б я знал, что эта чертовка занималась подобным, то не стал бы предлагать уничтожить их.
— А можно их как-то расколдовать?
— Расколдовать может только тот, кто заколдовал, — опередив книжника, заявил Джин Хо, — а ведьма мертва. Единственное, что можно сделать, это позволить этим несчастным прожить не самую плохую жизнь в кошачьей шкурке!
— Как это ужасно, — пробормотал Готье и, взяв котёнка на руки, бережно прижал его к груди.
А Марк, заметив хитрую улыбку довольного лиса, только покачал головой.
Весь тёмный день ушёл у них на обследование жилища дамы де Рошеруар, и, покончив с этим делом, шериф со всей уверенностью заявил, что она была злобной ведьмой, которая не просто возводила поклёп на ни в чём не повинных людей, так ещё и сама в тайне занималась тем, в чём их обвиняла.
Марк и Джин Хо простились с Готье поздним вечером у дверей постоялого двора в Мон-Ленаре. У него из-за пазухи выглядывала немного сонная, но уже вполне довольная мордочка котёнка. Немного смущённо он пояснил, что его супруга обожает кошек, а их пятеро детей с удовольствием будут с ним играть. Он передал графу де Лорму толстую пачку бумаг — заверенные им вторые экземпляры протоколов осмотра дома, а также пообещал позже направить королевскому прево Марны заключительные акты по делу дамы де Рошеруар.
— Он хороший человек, — заметил Джин Хо, глядя ему вслед. — И мне показалось, что котиков любит не только его супруга, но и он сам. Странно, что он в этом не признался. Или в вашем мире рыцарям не положено признаваться в таких вещах?
— Возможно, — пожал плечами Марк. — Мужчины охотнее хвастаются своей привязанностью к лошадям и собакам, а любовь к кошкам свойственна, скорее, дамам. Хотя я знал одного отважного рыцаря, возившего с собой на крупе коня корзину, в которой спал его кот. Они были настоящими боевыми друзьями, и я что-то не припомню, чтоб кто-то считал это странным.
Он поднялся на крыльцо и вошёл в зал, где за столами уже собрались компании припозднившихся путешественников, заглянувших на огонёк охотников и местных гуляк. В стороне с кувшином вина сидел грустный Фонтейн. Увидев Марка, он тут же бросился к нему.
— Наконец-то вы вернулись! — воскликнул он. — А то я уже начал беспокоиться…