— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что его истинная деловая активность никак не отражена в этих записях. Его основная деятельность зафиксирована в других, ведущихся самым продуманным образом бухгалтерских книгах.
— А что это за основная деятельность?
— Фремон, по существу, скупщик краденого.
— Что вы имеете в виду?
— Он покупал старинные драгоценности, старомодные оправы, в которые вставлены настоящие гранаты или поддельные рубины…
— Продолжайте, — попросил Мейсон.
— Некоторое время он держал драгоценности в магазине, потом вставлял в золотую оправу вместо граната большой бриллиант, а гранат исчезал.
— А потом?
— Потом он продавал это кому-нибудь из заинтересованных людей, кто в свою очередь вынимал драгоценный камень из золотой оправы и вставлял в платину, а потом продавал отдельно новую драгоценность и отдельно — золотую старинную оправу.
— Как вы обо всем этом узнали?
— Случайно, на прошлой неделе. Ко мне в руки попало украшение — гранаты в старинной оправе, а когда через пару дней я опять его увидел, то в нем уже не хватало нескольких камней и вместо них были вправлены бриллианты, которые, естественно, делали эту вещь несравненно более дорогой.
— Теперь понятно, — сказал Мейсон.
— Продолжайте, Холстэд, рассказывайте дальше, — сказал Пол Дрейк.
— Вы сами понимаете, мистер Мейсон, чтобы заниматься подобного рода делами и при этом никак не отражать это в бухгалтерских книгах, надо иметь большие суммы наличными.
— У Фремона они были?
— Да, были, но я до прошлой недели этого не знал. Понимаю, возникает вопрос: что же я делал все это время, будучи бухгалтером. Вот поэтому-то я и начал свое собственное расследование.
— Расследование чего?
— Поступающей наличности и того, как колеблются ее размеры. В скрытом в полу сейфе я — опять же случайно — обнаружил двадцать тысяч долларов, и, что интересно, эта сумма все время менялась, порой уменьшаясь до шести тысяч двухсот семидесяти пяти долларов в один день и вдруг увеличиваясь до восемнадцати тысяч. Однажды, в пятницу утром, я нашел там двенадцать тысяч, а после того как пришел Фремон, сумма превысила восемнадцать тысяч.
— Что же происходило с этими деньгами?
— Очевидно, часть из них выплачивалась тем, кто приносил украденные драгоценности, но в принципе их мог получить любой.
— Что вы имеете в виду?
— Родни Бенкс — хороший паренек, — сказал Холстэд, — он молод и у него высокомерно-пренебрежительный взгляд, готовность всегда ввязаться в драку, что так свойственно молодым. Вот Фремон и собирался заявить, что Бенкс якобы растратил сумму из тех наличных денег, которые мы держим в обычном сейфе. Тут я мог бы помочь вам, мистер Мейсон. Случайно я узнал, что одна из купюр в сто долларов, что была в пачке наличности в сейфе в четверг вечером, утром в пятницу оказалась в тайнике в полу.
— Как вы это обнаружили?
— Дело в том, что я записывал номера всех стодолларовых купюр с тех пор, как обнаружил этот тайник. Записал и на этот раз.
Мейсон внимательно на него посмотрел.
— Вам придется пойти с нами в полицию и повторить свой рассказ, — сказал он.
— Я сам собирался пойти в полицию, хотел снять с себя всякие подозрения, но дело в том, что если эта конкретная купюра была взята из наличных денег в сейфе и переложена в пачку спрятанных денег, то нет никакой возможности доказать растрату, и, как вы понимаете, дела по обвинению Родни Бенкса не существует.
— Минутку, попробую соединиться с полицией, — взглянул Мейсон на часы.
Пол Дрейк удивленно поднял брови:
— С лейтенантом Трэггом?
Мейсон кивнул.
Дрейк поднял трубку и сказал телефонистке:
— Соедините меня с лейтенантом Трэггом из отдела по расследованию убийств, если он еще не ушел домой.
— Убийств? — удивленно спросил Холстэд. — но это дело, скорее, должно рассматриваться в отделе по растратам и недостачам…
— Вот вы и ошибаетесь! Это как раз дело об убийстве: Марвин Фремон найден убитым сегодня вечером в мотеле «Фолей».