– М-да, – пробормотал я. – Но оно может быть и настоящим. Если только настоящим может быть что-то, связанное с добровиртуальной реальностью.
– Именно, – согласился Кавагучи. – Лезвие Оккама свидетельствует в пользу такой интерпретации, хотя нельзя игнорировать и другие.
Я и сам частенько кромсаю свои записи лезвием Оккама: ведь это наиболее практичный инструмент подготовки данных для планирования и прочей дребедени. Но если не соблюдать техники безопасности, им можно и порезаться, как обычным лезвием.
– Спасибо за информацию, легат, – сказал я. – Пожалуйста, сделайте мне еще одно одолжение. Позвоните в округ Сан-Колумб, – я продиктовал номер, – Генри Легиону, призраку Центральной Разведки, и повторите ему все, что только что рассказали мне. Он должен это знать, поверьте. Сошлитесь на меня, так вам легче будет с ним связаться.
– Я выполню вашу просьбу. – Легат замялся. – Однако выводы получаются… невеселые.
– Знаю.
С тех пор как я услышал от Чарли Келли об угрозе Третьей Магической, меня постоянно мучили кошмары. Но теперь все это стало таким далеким… Теперь я мог думать только о Джуди. Когда говорят, что целый мир вот-вот провалится в тартарары, это звучит слишком абстрактно. Но когда какие-то проклятые (как я искренне надеялся) ублюдки похищают вашу любимую, все становится чересчур конкретным…
На прощание Кавагучи еще раз пообещал непременно позвонить Генри Легиону. А я сразу же набрал номер Мэтта Арнольда.
– Я только что разговаривал с легатом Кавагучи из департамента полиции Энджел-Сити, – начал я. – Он сказал, что на ваш отдел совершено нападение и проекту «Птица Гаруда» причинен ущерб.
– Совершенно верно, – ответил магистр. – К тому же пострадал один из наших служащих.
– Кавагучи об этом не упоминал, – смутился я. – Что с ним?
– Змеиный укус. – Даже по телефону было слышно, как расстроен Арнольд. – Какой-то ушлый маг умудрился взломать герметично закрытую дверь. Об этом-то хоть констебль вам рассказал?
– Да, но без подробностей, – ответил я. – Вы, наверное, знаете это лучше него.
– Разумеется, – фыркнул Арнольд. – Кое-кому в Хрустальной долине придется провести несколько бессонных ночей, чтобы усовершенствовать магобеспечение.
– Ну, это и без хрустального шара понятно, – отозвался я. – Но как им это удалось? Ведь все постоянно твердят, что герметичные замки – самые надежные в мире. – В трубке повисло напряженное молчание. Значит, Арнольд не хочет это обсуждать. Я поспешил добавить: – Вспомните, меня все интересует в первую очередь с профессиональной точки зрения. Какая бы магия ни сломала столь мощную печать, последствия для окружающей среды могут быть весьма серьезными.
– Ладно, – неохотно сказал магистр. – Согласен. Но этот разговор должен остаться между нами, вы меня поняли?
– Я не репортер эфирных новостей и не газетчик, – с достоинством ответил я.
– Ладно, – повторил он. – Дело в том, что эти ублюдки сломали печать Гермеса с помощью одного из атрибутов самого Гермеса. Весьма остроумное применение закона подобия! Их бы находчивость да в мирных целях…
– Продолжайте, – попросил я.
– С этим и связан укус змеи…
Он опять помолчал. Видимо, в ожидании, что я спрошу, почему. В любое другое время я с удовольствием поиграл бы в интеллектуальные игры. Но не сегодня.
– Простите, наверное, я слишком тупой, – проворчал я (мои несчастья его не касаются.) – Не могли бы вы разъяснить?
Два телефонных бесенка передали фырканье, сохранив яркую презрительную окраску.
– Подумайте о керикейоне Гермеса, – сказал Мэтт Арнольд.
– О чем, о чем?!
У Мэтта вырвалось еще одно междометие. Его счастье, что нас разделяли телефонные бесы.
У АЗОС нет средств, да и секретов тоже, чтобы ставить герметические печати. Откуда же мне знать подробности культа Гермеса? Может, Мэтт это понял, а может, я ему просто надоел.
– По-латыни, – сказал он, – керикейон будет кадуцей, жезл Гермеса.
Так бы сразу и сказал!
– Это такая штуковина с… – я внезапно охрип, – со змеями! Неудивительно, что вы упомянули об укусе змеи!
– Ну вот, – сказал магистр таким тоном, будто решил, что для меня еще не все потеряно. – Они использовали сродство всех гадов и подействовали на змей кадуцея, чтобы ослабить печати и проникнуть на засекреченный объект…
– …подло, как змеи, – подхватил я. – Надеюсь, вы сообщили об этом легату Кавагучи. Стоит одной шайке изобрести трюк, через неделю им будут пользоваться все. – И тут мне пришла в голову еще одна мысль. – Но как они вообще добрались до печатей Гермеса? Ведь у вас такие мордовороты на входе!
– Их усыпили! – Арнольд сказал это так, словно сам себе не верил. – Какой-то особый вид сонного заклинания – судмагэксперты Кавагучи пока не сообщили мне результатов. Мое сердце учащенно забилось: точь-в-точь как похитители Джуди! Я записал информацию, чтобы не забыть, и поклялся себе позвонить Человеку в Штатском – Джонсону, как только закончу разговор с Арнольдом. Но прежде я должен был задать еще один вопрос:
– Какая именно змея укусила вашего охранника?
– Кайсака, – ответил Арнольд. – Отвратительная тварь. Ее яд вызывает такое внутреннее кровотечение, как будто внутри сидит вампир. К счастью, она родственница нашей гремучей змее, так что заклинание противоядия оказалось достаточно эффективным. Состояние у Джерри критическое, но врачи все же считают, что он выкарабкается.
– Рад это слышать, – сказал я. – Но почему именно кайсака? Почему не обычная гремучка?
– Во-первых, кайсака гораздо более ядовита, а это-то и было нужно ублюдкам. А во-вторых, если заклинатели из Ацтекии, с кайсакой им гораздо легче справиться, чем с нашими змеями.
– А если не из Ацтекии, значит, они сделали это нарочно, чтобы мы подумали, что они из Ацтекии. – Я вспомнил о пере кецаля. До сих пор я в первую очередь подозревал персов. Не стоит ли изменить точку зрения? Хотя, с другой стороны, персы – народ коварный: если они могут скрыть свои интриги, подставив кого-то другого, они не преминут это сделать. А еще я вспомнил, что до сих пор не посетил «Шоколадную ласку».
– Судмагэксперты скоро сообщат нам о результатах, – сказал Арнольд.
– Надеюсь, – пробормотал я. – Спасибо, что уделили мне время.
– Я уже столько его потратил из-за этого печального события… Минутой больше, минутой меньше – какая разница?
На этой оптимистической ноте мы и распрощались. Я тут же набрал номер Джонсона. Не успел он снять трубку, как мой телефонный бесенок заорал мне в ухо, и я предположил, что Джонсон орет на своего бесенка.
– Вам позвонили похитители? Или ваша невеста?
– Мне очень жаль, нет, – Ах, как мне было жаль! Я рассказал Джонсону все, что узнал у Мэтта Арнольда, и спросил: – Вашим экспертам удалось определить, каким именно заклинанием усыпили Джуди?
– Минуточку, – попросил он. – У меня это записано, сейчас посмотрю. – Бесенок воспроизвел шуршание пергамента. Потом послышался голос Джонсона: – Ага, вот оно. Нашел, мистер Фишер. Судмагэксперты утверждают, что это ацтекское заклинание, призывающее Силу, именуемую Тот, Кто Зовется Мраком из Девяти преисподних, чтобы наслать сон на жертву. Тут у меня еще пометка – «заклинание, как правило, не употребляется с добрыми намерениями». Очень жаль, что вынужден это вам сообщить, сэр.
– А мне куда более жаль это слышать, – ответил я. Но я совсем не удивился, разве так, самую малость. Или за всем этим действительно стоят ацтеки, или же это дьявольский блеф, причем, боюсь, в буквальном смысле слова. Чем дальше, тем больше я сомневался в том, что это блеф.
В конце концов, если на то пошло, Ацтекия считает, что Конфедерация у нее слишком давно в слишком большом долгу. И в конце концов, Энджел-Сити опять-таки стоит на земле ацтеков. И город Святого Франциска, чуть севернее, – тоже. И Арид Зона, и Нью-Ацтекико, и Сноулэнд, и Денвер, и даже кусок Рудди. С ними Ацтекия была бы великой страной. Без них Конфедерации не было бы вообще.