Даже о делах Би говорит так, словно поет в церковном хоре. Хотя она никогда не раздражает людей своей религиозностью. Это мне в ней нравится, – Би, я притащу тебе этот доклад о благовониях, как. только проклятый телефон перестанет звонить каждые три минуты. – Я посмотрел на него, надеясь, что он вовремя оживет. Как назло, аппарат хранил молчание.
– Я не по поводу доклада. – Би села на стул, – Я хочу знать, почему с самого утра мне звонят из «Локи», и из «ОБВУ», и из «Предсказание-продакшн», и все требуют, чтобы я убрала тебя с Девонширской свалки. – Она посмотрела на меня скорее печально, нежели негодующе,, тем самым взглядом, который, по ее мнению, должен пробудить раскаяние в сердце закоренелого грешника.
Более-печаль-нежели-негодование мгновенно исчезло, как только я объяснил, почему Чарли Келли позвонил мне в обход начальства. Вот теперь ее взгляд стал просто негодующим. Не будь ее кожа черной, она бы побагровела, – Ох, как я смертельно устала от этих идиотских игр. Честное слово, я еще поговорю с мистером Келли. Он что, никогда не слышал о субординации? – Она глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. – Ну ладно, значит, ты связался с этой свалкой. Но почему мне все звонят, кричат и угрожают?
Пожалуй, сейчас я уже мог не скрывать информацию, полученную в монастыре святого Фомы.
– Там творится что-то скверное. А я пытаюсь выяснить, что именно. И, по-моему, очень важные персоны из Девонширского Консорциума Землепользования не слишком этому рады.
– Похоже, ты прав. – Би задумалась. – Но с Чарли Келли я все же побеседую. И вот что, Дэвид, от кого бы ты ни получил это задание, постарайся выполнить его на совесть.
– Я сам так решил еще в ту минуту; когда впервые увидел статистику врожденных дефектов в окрестностях свалки.
– Ну ладно. Рада, что мы поняли друг друга. Но с этого момента ты должен информировать меня о своих действиях. Я понятно выражаюсь?
Я закивал так энергично, что едва не сломал себе шею. Хоть Би и начальница, с ней иногда приятно иметь дело.
– Я собирался поставить тебя в известность при первой же возможности, самое позднее – в понедельник, на собрании. Мне помешало все это. – Я махнул рукой в сторону рабочего стола, где царил дикий хаос, – Просто вздохнуть некогда.
– Понимаю. Но тебе и платят не за то, чтобы ты бил баклуши. – Би поднялась, затем обернулась, чтобы пустить напоследок парфянскую стрелу: – Несмотря на всю твою занятость, я все же надеюсь, что ты исправишь отчет о рассыпанных благовониях до того, как отправишься домой. – И вышла энергичным, пружинящим шагом. Ее длинная юбка развевалась, как знамя.
Я застонал. Не успел я приказать конторскому духу закончить повторную редакцию (и, не забудьте, исправить первую, которой сама же Би осталась недовольна), как скова зазвонил телефон.
***
В пятницу после синагоги мы с Джуди полетели на ковре ко мне домой. Я уже говорил, что непоследователен в своей правоверности. Ортодоксальные иудеи соблюдают Субботу, которая, как известно, начинается вечером в пятницу, и не пользуются в этот день ни коврами-самолетами, ни вообще какой бы то ни было магией, хотя некоторые держат на этот случай специально обученного эльфа. "Субботний «негр» – вот как они его называют.
Но мне не привили с детства подобной утонченности, а потому я не испытываю угрызений совести. К счастью, в этом отношении мы с Джуди похожи. Иначе она не полетела бы на моем ковре.
Достав из холодильника напитки, мы расположились в гостиной.
– Ну, что новенького в деле о Девонширской свалке? – спросила Джуди.
Я отхлебнул «aqua vitae» и почувствовал, как обжигающая волна спустилась в желудок. Голос сразу охрип. Я рассказал, как «обрадовались» все фирмы, храпящие отходы на Девонширской свалке.
– А как они узнали?
Как я уже говорил, Джуди не упускает подробностей. Она заметила это сама, не дожидаясь подсказки, – Хороший вопрос, – сказал я. – Хотел бы я дать на него такой же хороший ответ. Те люди, которые мне звонили, словно сговорившись, повторяли одно и то же. – Голос у меня, честно говоря, далеко не опорный. А в ту минуту он вдруг завибрировал, как несущийся на большой скорости ковер-самолет. – Мое внимание привлекло то… – тут я сорвался на писк.
Джуди вздрогнула. Выплеснув остаток своего напитка, она достала две маленькие фарфоровые чашечки. Я разволновался бы еще сильнее, но у меня возникло подозрение, что она хочет, чтобы я замолчал.
Каковы бы ни были побуждения Джуди, я все же был рад, что она еще чуть-чуть уменьшила запас моего пива. Прошло не слишком много времени, и она направилась в ванную. А потом вернулась. В постель. Ни ей, ни мне не нужно было завтра идти на работу. После субботнего богослужения мы были абсолютно свободны.