Он бросил на стол наши удостоверения и заявил:
— Меня тошнит от наглости АЗОС. Ваши люди считают наши заклинания отвратительными из-за того, что они основаны на подлинных ритуалах нашего народа. Это не так, наша технология не более зловредна, чем магия пресуществления вашей католической церкви. — И он указал на распятие, висевшее на стене за его спиной.
— Это как посмотреть, — ответил я. — Сам я иудей. — Продолжать я не стал, и так понятно, что я отрицательно отношусь к любой форме человеческого жертвоприношения, какой бы символической она ни была.
Васкес ничего не сказал, правда, всем своим видом он давал понять, что от евреев он тоже не в восторге. Что ж, это его проблема.
Я же продолжал:
— В любом случае наше посещение не имеет ничего общего с порицанием ваших обрядов. Мы только хотим узнать, как вы готовите токсичные отходы для дальнейшего хранения. На Девонширской свалке обнаружена утечка; оттуда вытекает нечто достаточно вредное, чтобы вызвать эпидемию апсихии в окрестностях. Учитывая, какие материалы и заклинания вы используете, мы испытываем беспокойство.
— Еще раз заявляю, инспектор Фишер, это предвзятое мнение, — сказал Васкес. — У нас здесь все по-честному. Что мы, по-вашему, тут делаем? Пытаемся отдать Энджел-Сити в лапы Уицилопочтли?
Он угадал, но было бы недипломатично сообщать ему об этом.
— Почему бы вам не показать нам ваш процесс производства суррогатной содранной кожи? — предложил я. — По-моему, это главный потенциальный источник загрязнения.
— Эта магическая субстанция разрешена законом Конфедерации, — возмутился Васкес. — Повторяю, вы оскорбляете «Шоколадную ласку», выделяя нас…
— Чушь! — рявкнул я, отчего он так и подпрыгнул в кресле: мне уже не впервой было удивлять людей, разговаривая не по-бюрократски. Мне было все равно. Если он горячится, то я уже закипаю. — Я ничем не выделяю вас среди прочих, сэр. За несколько недель я посетил целый ряд предприятий, связанных с Девонширской свалкой. Вы не подвергаетесь дискриминации из-за ацтекского происхождения — я уже был на персидских предприятиях, в аэрокосмических фирмах, да и много где еще. Но даже вы, надеюсь, не станете отрицать, что суррогат содранной человеческой кожи — вещь опасная. Можем ли мы уладить это дело тихо-мирно, или мне уйти? Но тогда я вернусь с ордером на обыск и переверну тут все вверх дном. Ну так как?
Васкес моментально успокоился. Я почему-то предчувствовал, что так оно и будет.
— Какого рода тесты вы хотите провести?
Я посмотрел на Михаэля — это было по его части.
— Я намереваюсь, — сказал Михаэль, — провести тест на подобие с куском суррогатной кожи, чтобы проверить, не присутствует ли здесь бесконтрольная сила Уицилопочтли. — Короче говоря, он собирался провести тот же самый эксперимент, что и на свалке.
Я не знал, как Васкес ответит на это: может, начнет жаловаться на религиозную дискриминацию? Но нет, он просто поднялся и предложил:
— Идемте со мной, джентльмены.
Я решил, что он во многом напоминает Рамзана Дурани из «Шипучего джинна»: такие люди поднимают много шума из ничего, но становятся вполне разумными, когда поостынут. Что ж, тогда я полагал, что эти выводы не беспочвенны.
Как только мы вышли из кабинета, мини-зингеры расшумелись пуще прежнего. У такой музыки есть свои поклонники. К несчастью, я не отношусь к их числу. И кроме того, у мини-зингеров плоховато с воспроизведением ударных, что явно не улучшает качества звука.
Рабочие в цехе уставились на нас с Михаэлем. Никто не любит АЗОС. И это очень плохо. Если нас не будет, Конфедерация станет куда грязнее.
В чанах лежали прямоугольники суррогатной кожи. Хоть они и были разрешены законом, мой желудок свела судорога.
— Достаньте мне один кусок, пожалуйста, — попросил Михаэль.
Васкес объяснил рабочим по-испански. Один из них полез в чан и достал кусок суррогата, с которого капала жидкость.
— Она темнее, чем та, что у тебя в кейсе, — заметил я.
Васкес пояснил:
— Это из-за осадка в дубильных ваннах. Когда его тщательно промоют, цвет восстановится.
Михаэль Манштейн удивленно поднял бровь, но ничего не сказал, поэтому я тоже промолчал.
— Надеюсь, — спросил я, — у вас есть надлежащие сертификаты на импорт продукции?
— Я сейчас схожу за ними, — предложил Васкес. — Пожалуйста, не отвлекайтесь от своих анализов. — И он зашагал к своему кабинету.
Михаэль занялся куском суррогатной кожи, вынутым из чана. Я вцепился в свой каббалистический амулет. И приготовился к тому, что контрольный образец начнет кровоточить. Или что Уицилопочтли явится собственной персоной и в плохом настроении. Я не был уверен, что мне удастся выбраться отсюда целым и невредимым.