— Гиблое дело. Разве же теперь кого найдешь? Но хотите — идите, общайтесь. Наша бабуля всегда на посту, расскажет все, и что было, и чего не было. — Она открыла дверь в маленькую комнату. — Проходите.
Маленькая сухонькая старушка в аккуратном темном платьице и белом с крапинками платочке неподвижно сидела у окна и обозревала двор. Неожиданно Ромке стало ее жалко. Скучно же вот так целый день сидеть и бездарно тратить свое время. Могла бы фильмы смотреть, книжки читать… Ну ладно, на компьютере играть бабулька уже вряд ли научится, но хоть бы она радио слушала или музыку какую-нибудь, а не просто так пялилась на прохожих.
— Здрасьте, а почему вы телевизор не смотрите? — без всяких церемоний спросил он.
Бабушка Арина развернулась к ним с Ленкой вместе со стулом и поправила свой платочек.
— Телевизор? Так там одно мелькание, не углядишь. А здесь все видно и понятно. Сижу и наблюдаю, что кругом делается. А не смотреть — жизнь стороной пройдет. Одной, конечно, невесело, да куда же зимой деваться? Вот лето придет, я во двор выходить начну, с соседками разговаривать, и мне веселее станет.
Ромка выглянул в ее окно. Во дворе, кроме двух женщин с детскими колясками, было пусто. Кружась, с неба летели редкие снежинки.
— А мы с вами поговорить пришли, — объявила Ленка. — К вам ведь сегодня уже приходили?
— Приходили, — с важным видом подтвердила бабушка Арина. — Не зря ведь я здесь живу.
— Это верно, не зря, с большой даже пользой, — охотно согласился с ней Ромка. — И о чем вы беседовали? О вчерашнем дне? Ведь вчера утром вы здесь тоже сидели, так?
Бабулька указала им на стулья и с удовольствием вступила в разговор:
— Сидела. Не все время, правда. Я, значит, когда проснулась, то на кухню пошла, кофе с молоком пить. Потом ко мне Валентина с пятого этажа пришла, мы с ней немножко о том о сем посудачил. Она, бедная, никак не может со своим зятем справиться. Он у нее, знаете, что затеял?
— Бабушка Арина, — перебил старушку Ромка, — а когда вы опять к своему окошку вернулись?
— Так я тут и сидела. А она рядышком, вот здесь. Мы с ней вместе в окно смотрели. Владимир Иванович меня о том же спросил.
— Милиционер?
— Ну да. Приятный такой мужчина, солидный, обходительный…
— А вы видели, как Лев Николаич свою собачку выводил?
— Лева-то? Нет, вот этого-то я как раз и не видела. Я в это время либо на кухне, либо в ванной была. Владимир Иванович меня и об этом спрашивал.
Ромка придвинулся к старушке поближе:
— И еще он спросил, кто потом в подъезд входил, и кто из него выходил, да?
Бабуля кивнула:
— Спросил. Входили многие. Всех и не перечесть. Сначала наши жильцы на работу шли, их много было. Потом почтальон пришел. Как Левина домоуправительница, Мария Дмитриевна, уходила, я тоже помню. Потом женщина с детьми появилась, они к Тане с шестого, наверное, поднялись. Потом еще и взрослые были, и мальчишки, и девчонки…
Ромка насторожился:
— Мальчишки и девчонки, говорите? Опишите их, пожалуйста. Да поподробней! Как они были одеты, на кого похожи…
— Я понимаю, как это важно, — покивала головой бабушка Арина. — Сначала, значит, пришли три мальчика и одна девочка. Один мальчик в синей куртке был, с полоской желтой, яркой такой. А после них мужчина пришел. И еще двое, по очереди. А потом «Скорая помощь» приехала.
— Мужчина? Это, скорее всего, наш Александр Федорыч, одноклассник Льва Николаича. А три мальчика и девочка — это мы, наша компания. В синей куртке с полоской я был. — Ромка стукнул себя в грудь, затем тронул бабушку Арину за руку и заглянул в ее блеклые глаза. — Ну, а до нас-то кто был? Сразу после того, как домработница из подъезда вышла. Пожалуйста, постарайтесь припомнить!
Старушка пригляделась к Ромке получше, пожевала губами:
— А больше и не было посторонних. И свои не появлялись. Разве что Сережка выходил. Он всегда с большой сумкой ходит.
— Какой Сережка? — спросила Ленка.
— Из двадцать шестой квартиры.
— Но Сережка на все каникулы в спортивный лагерь уехал! Я это точно знаю.
— Правда? — Бабушка Арина поморгала, подумала и развела руками: — Тогда не знаю, кто это был, со спины не поняла. Может быть, как раз тот самый вор, который Леву обокрал? — она горестно покачала головой. — Вот и домофон у нас в подъезде стоит, а что толку?
— А сколько лет этому вашему Сережке? — встрепенулся Ромка.
— Лет пятнадцать, — ответила Ленка.
— А как он был одет? Бабушка Арина, вы заметили, что на нем было?
— Шапка на нем была, темная, и куртка тоже. Если б я не решила, что это Сережка, то и не поняла, был мальчик это или девочка. Разве ж вас сейчас разберешь?
— А девушки светленькой не было? Постарайтесь еще и это вспомнить, пожалуйста! — взмолился Ромка.
Но старушка решительно покачала головой:
— Никакой девушки я не видела! Может, она раньше проходила, когда я кофе пила? А снова я отсюда ушла, когда Галя попросила меня картошку почистить. Но это уже после «Скорой» было. А потом я снова сюда села, и приходила какая-то девушка, но темненькая, а еще в двадцать восьмую квартиру мебель привезли…
— Что было потом, это уже неважно, — поднимаясь, сказал Ромка. — Спасибо вам большое. Вы нам очень помогли.
— Чем же она тебе помогла? — удивилась Ленка, когда они, попрощавшись с бабушкой Ариной и с ее внучкой, вышли на лестничную площадку.
— А тем, что она видела незнакомого мальчика с большой сумкой, — пояснил Ромка.
— И что из этого? Ты же не знаешь, кто это был.
— Не знаю, но узнаю. Обязательно узнаю, будь спок!
Ленка недоверчиво пожала плечами и, бросив ему: «Удачи!» — ушла к себе.
А Ромка вернулся к друзьям.
— Одна зацепка появилась, — с порога объявил он. — Бабушка Арина видела незнакомого мальчика с сумкой. С большой причем!
— Мало ли здесь всяких мальчиков ходит, — скептически покачал головой Венечка.
— А я почему-то уверен, что это был тот самый мальчик, которого Лев Николаич видел, — упрямо возразил Ромка. — И что в своей большой сумке он нес украденные вещи!
— Допустим. А куда же тогда девушка делась? — вмешалась Лешка. — Ее бабушка Арина ведь не видела?
— Ее — нет, — вынужден был признать Ромка.
— Ох, ребята, боюсь, гиблое это дело. — Иноземцев почти в точности повторил слова своей соседки Гали и, с большим сожалением вздохнув, подтянул к себе телефон. — Попробую еще раз до Марии Дмитриевны дозвониться. — Прослушав ряд длинных гудков, он отложил трубку и развел руками: — Нет ее до сих пор. Удивительно, куда она могла подеваться? Не было такого случая, чтобы наша Мария Дмитриевна не явилась или в чем-то нас подвела. Потому-то я и координат ее точных не знаю, и жена моя тоже. Ей я еще ни о чем не рассказал, чтобы они с дочкой спокойно отдыхали до конца каникул.
— Я же говорю: вашу домработницу могли убрать как свидетеля. Раз даже милиция не может ее найти… — снова зловеще возвестил Ромка.
— Из-за вещей? Не думаю. — Лев Николаевич покачал головой и даже улыбнулся, но улыбка не скрыла тревоги в его глазах. Было видно, что эта страшная мысль его навещала тоже. — Подождем, она и объявится. Милиция же не сидит без дела.
— Предлагаете нам самим сидеть и ждать? И ничего не предпринимать?
— Но что мы можем поделать?
— Пока не знаю. — Ромка глубоко вздохнул, и в следующий миг им овладела решимость. — Но лично я без дела сидеть не намерен.
Уходя от Иноземцева, Лешка поправила картину с нависшей над городом грозной «летающей тарелкой». А Венечка взял на руки Малыша и прижался щекой к теплой собачьей шерстке.
— Мы еще увидимся, — ласково сказал он песику.
— Конечно, увидитесь, — подтвердил Лев Николаевич. — Дочка с каникул вернется, я вас с ней познакомлю. Она тебе, да и вам всем понравится, я уверен. И спасибо, Веня, еще раз, что приютил нашего Малыша.