Гости потянулись к нам, но отец им больше года побыть не давал, гнал, привык он к опале, его все устраивало. Только старые друзья, в том числе и родители Рейнарда, дети когда-нибудь уму-разуму наберутся, что из-за таких мелочей отношениями жертвовать.
Злобушка Кирдыковна потягивала чай и рассказывала о своей поездке к младшему сыну, о старшем ни слова. В принципе, она никогда о нем и не рассказывала, стараясь скрыть сначала разрыв помолвки, а потом не хотела случайно обидеть. Лордейд тоже о Бу ничего не рассказывал, словно и нет Рейнарда. Словно и нет у них сына. Вот моя семья всегда со мной, даже когда в опале. Только постановление о прекращении дела за отсутствием состава преступления и было напоминанием о нас.
— Чего нос повесила?
— Домой рвется, — пробурчал Погром.
— Когда свой дом появляется, родительский чужим делается, у нас же так же было, — Лава погладила руку мужа.
— Так у меня ты была. А она там одна.
— Не приставай. Ей еще после турнира долго порядок наводить.
— Да чего там наводить, собрал всех и один раз рыкнул, все, как шелковые будут.
— Ее земля, как считает нужным, так и сделает.
Советы по управлению пропускала мимо ушей, да и большую часть разговора.
«Даже записку не оставил, болван». Вот и приходится из "Вестника Совета" о нем узнавать, как дела в кратчайшие сроки раскрывает, как новые рекорды ставит. Подписку мне вместе с гонораром за услуги проводника впарили.
Терпеть не могу проходить сквозь стены, то заноз в различным местах нахватаешь или камни потом из почек долго выводишь, один раз в вате какой-то оказался, потом все чесалось. Но тут других вариантов нет. Прилег рядом, стараясь не шуметь.
— И как ты сюда проник? — она сонно потянулась.
— Что сразу проник, меня Грин впустил.
— Не мог он тебя впустить.
— Это еще почему?
— Умер пятнадцать лет назад.
— А внизу тогда кто?
— Грей, его правнук. Что надо?
Повернулась ко мне.
— Помощь нужна.
— Тебе?
— Совету. Ты же куда угодно проникнуть можешь. Вот тут как раз надо подобраться к темному властелину.
— А сам что не подберешься?
— Чует он меня и ловко прячется.
Развернул карту, пространство между нами позволяло, а так хотелось, чтоб нет.
— Ходить, правда, много.
Лу, приподнялась, прищурившись, посмотрела на карту несколько секунд. Улеглась обратно на постель, только спиной ко мне.
— В гости так зазываешь? Это ж твоя земля.
— Откуда знаешь?
— Была там.
— Всевластья, мы же с тобой просто классная команда. Ты к кому хочешь подобраться можешь, а я кого хочешь убить могу, сколько мы с тобой сотворить сможем.
— В Совет агитируешь? Звали уже, не пошла.
— На прогулку приглашаю.
— Только что с обхода вернулась.
— А я в отставку подал.
— И отпустили?
— Неа, но сошлись на том, что будут вызывать по самым сложным делам.
— Все дела сложные.
— Нет, самое сложное дело у меня уже есть.
— Так что разлегся? Иди, верши Справедливость.
— Ты лежишь, и я лежу.
— Я тебя не держу.
— Мне Погром Всевластьевич уже тридцать раз отказал, как думаешь, на какой раз согласится?
— Смотря на что. Принимать тебя в доме, так через две тыщи лет возможно, только сидеть будешь в самом конце стола.
— А тестем стать?
— Сразу после согласия невесты, но Местьюшка ещё мала, а Лукавушка ещё не вдова.
— А Всевластьюшка?
— Свободна и счастлива.
— Не заскучала за мной?
— А должна?
— Мне приятно было бы. Значит так, отпуск мне все же дали, на сто двадцать лет. Пришлось столько дел закрыть в сжатые сроки. Проведем его вместе. Я столько веков не отдыхал, уже и забыл, что это.
"Вот идём мы с ней по лесу, хотя не, не идём, я её несу, она меня обнимает за шею, крепко так, с чувством…"
И про подкову забыл. И откуда она только свалилась, вот прям на самом интересном мечтании.
— Ты чего?
— Думала, уснул.
— Вот, значит, вместе проведем.
Притянул её к себе.
— Отдыхай, тебе силы восстановить надо. После поговорим. Смертушка моя, упрямая.
Прижалась и уснула. А я дальше мечтать стал…
ГЛАВА Дела Семейные
— А я девочку хотел!
И титановый половник не выдержал моей головы.
Мальчик тоже неплохо, но девочка лучше, это тебе на всю жизнь ласка да любовь обеспечены, а сын вырастит такой же оболтус как я.
— Я тоже девочку хотел, а получилось два сына, — сокрушался мой папаша.
— А я девок хотел, девок и сделал, — изрек Погром Всевластьевич довольно.
Пока женщины были заняты, мы сидели на кухне и ждали новостей. Они себя не заставили ждать. Крикун у нас знатный получился.
К жене не пускали, а так хотелось ворваться, подхватить на руки и кружить. Только для этого надо было кордон из двух мам пройти, а я женщин не бью. Мне теперь отпуск по уходу за ребенком положен, лет двести точно дадут. Пока мама правит, кто-то же должен сыном заниматься, меч там правильно держать учить, приемы всяческие осваивать.
Можно в гости съездить, десять-пятнадцать к себе звал, хвастал, что голова хорошо приклеилась, да и Кнут давно приглашал. Главное, не засиживаться, а то вон в свадебное путешествие всего на пятьсот лет уехали, вернулись, так эти неразумыши грибы какие-то по всей земле насажали, сами все убогие до жути, да и мало их осталось, весь воздух испортили, чуть живность застенную не угробили, пришлось новых поселенцев разводить, заново их учить и все убирать, восстанавливать. Так что двести лет и обратно, а то опять сами себя уничтожат.
Пока мамы делятся воспоминаниями, по старинке проник сквозь стены. К смертушке своей обожаемой.
Самое дорогое у Темных Властелинов смерть, ой как они над ней трясутся, прячут. А я вот сразу Всевластье смерть свою отдал, чтоб точно знала, что все серьезно и навсегда.
— Тсс, не шуми, разбудишь.
Малыш в золотой люльке посапывал. Обнял жену, к себе покрепче прижал и все слова подобрать не мог, чтоб всю благодарность высказать да радость свою передать. Так и простояли в молчании до рассвета, обнявшись.
Эпилог
"Вот теперь все как должно быть. А то один за справедливостью подался, другая новые теории властвования решила отрабатывать. А ты придумывай, как их свести да до семейного венца довести. Вот их главное призвание — вместе быть, детей растить".
Посмотрел на таблички, стряхнул нежно пыль. Глава Совета достал папку червонного золота с алмазными уголками да рубиновыми застежками, открыл и вложил туда первый документ с извещением о рождении, так и открылось новое дело, тут и будет все о темном властелине за номером тридцать-семнадцать храниться.
"Всего двадцать тысяч лет осталось и сменит их первенец меня на посту, не так и долго ждать". Глава Совета в очередной раз перечитал предсказание, улыбнулся в предвкушении отставки, что теперь уже точно будет, убрал старинные скрижали в сейф и со вздохом вернулся за рабочий стол. А пока надо работать. Жалоб всегда много, канцелярия не справляется, приходится самому корреспонденцию читать. Пододвинул к себе распечатанное письмо.
— На чем я остановился? "Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня". Это я уже читал, а вот, нашел."…и ейной мордой начала меня в харю тыкать…"