– Вот тут, – Карабанов указал рукой, когда они взобрались на берег. – Вот тут я стоял и вон оттуда свет бил.
– Прямо-таки бил? – усомнился Борис, прикладывая ладонь к глазам. Резко выступающая в озеро коса, на которую указывал Карабанов, была от них в паре-тройке верст – не расстояние для опытного охотника, чтобы ошибиться.
– Вот как луч солнца, – закивал тот. – Оттуда – и аж вон дотуда доставал.
– Так может быть, это луч и был? – пожал плечами Борис. – Луна там… от озера отразился, еще где-то преломился, сфокусировался, и…
– Чегой-то? – переспросил охотник.
Борис махнул рукой.
– Да не, не луна… – с сомнением сказал Карабанов. – Что я, луны не видал, что ли… Это разве как солнечный луч, когда сквозь тучи. Только яркий этакой…
Георгий задумчиво присел на корточки, набрал полную горсть сухой земли и медленно растер. Охотник, конечно, что-то путает. В здешних местах, да еще ночью, луч как от солнца? Нет. Но и Борис не лучше – какая луна, о чем он? Полнолуние еще неделю назад прошло. Георгий смотрел на то, как серая почва струится между пальцами, – и так же что-то струилось сквозь давно забытые события, что-то еще мысленно не оформленное, смутное, что так необходимо было припомнить именно сейчас…
– А может быть, ты… того был, а? – гулко щелкнув себя по горлу, хихикнул Скляр. – Луч и привиделся. Рядом с ним ангельской лестницы не было, а?
На угрюмой роже Гриба появилась издевательская ухмылка. Каторжанин с самого начала, как прибился к отряду, отчего-то невзлюбил охотника – и сейчас явно наслаждался его конфузом.
– Да откуда, – огрызнулся Карабанов. – Водка-то тут из-под земли не течет!
– А вдруг? – снова хихикнул Скляр. – Как свет бил, так и водочный ключ, а?
– Марк, – спокойно спросил штабс-капитан. – Ты точно уверен в том, что видел свет?
– Да вот истинный крест! – размашисто перекрестился охотник. – Господин штабс-капитан, да нешто я дурак али пьяница?
– Странно… – Гротто-Слепиковский почесал заросший подбородок. – Что же это могло быть?
– Карманный фонарь, – вдруг хрипло сказал Георгий. – Это свет флэшлайта.
Штабс-капитан резко повернулся к нему.
– Повторите, – потребовал он.
– Флэшлайт «Eveready», – Георгий поднялся с корточек. – Я как-то видел такой у одного американца. Небольшой… – он расставил руки на три вершка. – Вот с этой стороны лампочка, тут выключатель, так вот делаешь – и свет бьет. Далеко, как раз как солнечный луч.
– А источник энергии где? – словно с какой-то тайной надеждой, что Георгий ошибается, спросил штабс-капитан. – Откуда свет берется-то?
– Батарея, – коротко ответил Родин.
– Вот оно как… – покачал головой Гротто-Слепиковский. – Вот какая техника…
О самом главном, том, о чем уже догадался Георгий, он не сказал.
– Ну и что это значит? – с недоумением почесал затылок Карабанов. – Зачем лайт-то этот? Ну, светили и светили, и чего?
Штабс-капитан молчал, крепко сжав губы. Георгий отвел взгляд. Ему не хотелось произносить этого слова.
– Значит, предатель у нас… – вдруг все поняв, медленно протянул охотник. На его скулах забегали желваки.
– Скажешь тоже, – хрипло кашлянул Гриб. – Какой тут предатель? Из одной миски жрем, на одной земле спим. Предатель бы порешил всех, и все.
Охотник все так же медленно, как оживший языческий истукан, развернулся к каторжнику.
– А не ты ли, мил человек, сигнальчики-то подаешь? – вкрадчиво спросил он. – Чтоб япошки пришли да кишочки-то нам и навертели, а? И чего они тебе наобещали, узкоглазики-то?
Гриб молча размахнулся и врезал кулаком охотнику прямо посередь лба. Тот пошатнулся, но успел вцепиться в плечо охнувшего от неожиданности и крепкой хватки Скляра и, неразборчиво выругавшись, кинулся на Гриба.
Секунда – и они, сцепившись в клубок, глухо рыча, катались по земле. Остальные бросились их разнимать, отплевываясь от поднятой столбом пыли.
Над ухом Георгия раздался выстрел.
Клубок распался – и драчуны откатились друг от друга, тяжело дыша.
– Довольно, – рявкнул штабс-капитан. – Сейчас вы все предатели. И ты, – он повел револьвером в сторону Гриба, – и ты, – ткнул дулом в охотника. Нарушение дисциплины на войне – предательство. И пока доказательств нет – никого не подозреваем. Я потратил пулю, чтобы сказать вам это. И чтобы больше такого не повторялось, ясно?