Константинов Андрей
Дело о взбесившемся враче (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Андрей КОНСТАНТИНОВ и Агентство журналистских расследований
Максим МАКСИМОВ (ответственный редактор проекта),
Ольга БЕЛОВА, Владимир ДУДЧЕНКО, Илона ЕГОРОВА, Роман ЛЕБЕДЕВ,
Максим ЛЕОНОВ, Галина ЛЕОНТЬЕВА, Елена ЛЕТЕНКОВА, Александр НОВИКОВ,
Марина ОЛЬХОВСКАЯ, Александр ПРОНИН
АГЕНТСТВО "ЗОЛОТАЯ ПУЛЯ" - 5.1
Дело о взбесившемся враче: Сборник новелл
За последние полгода в метро погибли семь человек. Все жертвы - врачи. Возникает версия о маньяке. Но почему же тогда покушались на сотрудника Агентства "Золотая пуля" Кононова? Журналисты Агентства берутся за расследование.
Это лишь одна из многих увлекательных историй, рассказанных сотрудниками Агентства журналистских расследований "Золотая пуля".
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие.
Дело о Ляле-черной.
Дело о потере памяти.
Дело о дворцовом привидении.
Дело о дочери цыганского барона.
Дело о взбесившемся враче.
Дело о золотых нитях.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Перед вами - уже пятый сборник новелл из серии "Агентство "Золотая пуля"". Читательский интерес к героям "Золотой пули" не ослабевает, и потому они продолжают рассказывать о своих приключениях.
Напомним: все в этой книге - вымысел, такого Агентства в Петербурге не существует, описываемых в книге историй никогда не происходило. Возглавляет "Золотую пулю" журналист Андрей Обнорский (известный под псевдонимом Серегин) - герой романов Андрея Константинова и телесериала "Бандитский Петербург". Каждый из сотрудников "Золотой пули" рассказывает свою историю от первого лица.
Как и в предыдущих книгах этой серии, журналисты- "инвестигейторы" встречаются по ходу своих расследований с самыми разными людьми политиками, бизнесменами, "авторитетами", сотрудниками органов и спецслужб. Если кто-то из героев покажется вам узнаваемым, то, возможно, вы правы. Все подобные совпадения - на совести авторов.
ДЕЛО О ЛЯЛЕ-ЧЕРНОЙ
Рассказывает Светлана Завгородняя
"Почти три года работает корреспондентом репортерского отдела. До этого была фотомоделью и манекенщицей. Для получения оперативной информации успешно использует имидж "сексдивы". Коммуникабельна, легка в общении, жизнерадостна. Единственная мотивация для журналистских расследований возможность знакомства с новыми интересными мужчинами; других мотиваций нет. Человек творческий, но недисциплинированный.
Очень доверчива.
27 лет. Не замужем..."
Из служебной характеристики
* 1 *
Я люблю этот пронзительный миг ПЕРЕД...
Короткая тишина, разрываемая одновременным вздохом-всхлипом. Бешеный выброс адреналина. Горловой спазм. Почти осязаемый запах желания.
Он неслышно подходит сзади, прижимает к себе. И вот я уже спиной чувствую его напряженную упругость.
Мы стоим так какие-то секунды, и он с хрипотцой спрашивает:
- Конечно, вы не из тех девушек, Света, что занимаются сексом только в темноте?
Конечно, я не из дур. Только никак не пойму, каким образом мой сарафан уже на полу - в солнечных бликах из-за распахнутых занавесок. Занавески колышутся на ветерке, и блики предзакатного солнца скачут по стенам, по распахнутой постели, по его широким загорелым плечам, скользят по журнальному столику. Взлетая в головокружительную высь, я каким-то невероятным образом успеваю заметить потрепанную книгу на инкрустированной столешнице. Саббатини. "Хроники капитана Блада"... Капитана Блада... Блада... Бла-а-ад...
Словно два острых зеленых луча пронзают мои закрытые веки, разлетаясь в стороны разноцветными искрами. И я, летя с высоты, проваливаюсь в сладкую тьму...
* 2 *
В то, первое свое послебольничное, утро я проснулась необычайно счастливой. Я дома! В собственной постели! Все! Долой санитарку тетю Катю с грозной шваброй! Долой "отбои" по команде! Долой ординатора Костю, который хоть и скрашивал иногда мое унылое пребывание на больничной койке, но все равно - долой!
Мне даже показалось, что я сама стала какой-то другой.
Окончательно смыв с себя под душем запах больничной карболки, я стояла у зеркала, строя гримасы собственному отражению. Вот так, придя в Агентство, я улыбнусь Зурабу. Вот так - почти любя - махну рукой Вальке. Так - стрельну глазами в сторону Шаха... Кстати, роман с Шахом - это я знала наверняка остался где-то в начале мая. Ни почему! И островного аборигена Марэка больше никогда не увижу. По кочану, по кочерыжке! Я теперь - другая. И хочу всего другого, нового!
Вот так, собираясь на работу, я почти с восторгом вспоминала своих коллег по "Золотой пуле". И думала о том, что если бы хоть кто-то из них узнал об удивительной метаморфозе, происшедшей со мной совсем недавно, то был бы немало удивлен. Но я решила хранить свою маленькую тайну, покуда сами не прозреют. Да и как признаваться в том, что ты вдруг неожиданно изменилась.
И ведь ничего вроде особенного не произошло. Сотрясение мозга я не получала. Между жизнью и смертью не зависала. Темного тоннеля со светом в конце, как некоторые, не видела. Просто провалялась месяц в горячечном бреду с банальным воспалением легких. Но вот - то ли с капельницами в меня влили что-то новое, то ли больница - место особое, для длинных дум, но ощущение, что теперь я - другая, было как озарение, как молния.
Честно говоря, после той майской поездки на Валаам, где я обнаружила частную клинику, в которой ставили опыты над наркоманами, в Агентстве меня возлюбили даже те, кто до этого только здоровался. В больнице меня навестили чуть ли не все сотрудники "Золотой пули". Шаховский, помню, так волновался, что даже не мог букет затолкать в банку из-под маринованных огурцов и всю воду пролил мне на одеяло.
Потом, говорили, замначальника ГУВД прислал на имя Обнорского благодарственное письмо с надеждами на дальнейшее сотрудничество, которое Ксюша, секретарь Андрея Викторовича, повесила в деревянной рамочке на стене в приемной рядом с дипломами и почетными грамотами Агентства. А Татьяна Петровна, наша буфетчица, чистя лук, всплакнула над моим здоровьем и сказала, что впредь будет следить, чтобы я сок прямо из холодильника не пила (она будет специально подогревать до комнатной температуры).