Я медленно прошла по нечетной стороне мимо дома № 3. На улицу выходил всего один подъезд. Значит, если сейчас войти в парадную, подняться на второй этаж и позвонить в левую дверь, то появится Ляля-черная?..
Почему же мне так не хотелось встречаться с этой женщиной?
Кстати, почему она - "черная"? "Лицо кавказской национальности"? Просто жгучая брюнетка? Или потому, что черным наркотиком торгует?
Я прошла всю улицу до конца - никого. Ни ментов с облавой, ни наркоманов. Может, ошибся Гоша? Или в последний момент что-то переиграли в органах?
Я развернулась, собираясь проделать, уже быстро, тот же путь назад - от дома № 5 к № 1,- и чуть не налетела на бледную, потрепанного вида девчонку лет двадцати, которая словно из-под земли выросла на моем пути. От неожиданности я присела, но тут же сделала вид, что в босоножку мне попал камешек. Девчонка, окинув меня быстрым оценивающим взглядом, исчезла в Лялином подъезде.
Так, первая покупательница. Дурища!
Если бы знала, что уже ходит под статьей! Я, прыгая на одной ноге с босоножкой в руке, огляделась: откуда же она появилась? Дома № 3 и № 5 соединяла арка с решеткой и маленькой полуоткрытой калиткой. Конечно, проходной двор. Да, у ментов здесь могут возникнуть затруднения. Завидев облаву, наркоманы запросто удерут через этот двор - машина в калитку не въедет, а тех и ноги кормят.
Пока я размышляла, не осмотреть ли мне на всякий случай двор (Обнорский любил в газетных статьях антураж - это попахиваю правдой жизни), девчонка вышла из подъезда. Похоже было, что она даже не поднялась до второго этажа: просто постояла в подъезде и вышла.
(Известно, что наркоманы пугливы и подозрительны, я же в своей белой блузке с накрашенным ртом на "сотоварища" явно не тянула.) В общем, я ее спугнула. Девчонка медленно прошла улицу до конца и свернула за угол.
А из калитки появился новый Лялин клиент - взлохмаченный, нервного вида парень. Он также боязливо покосился на меня, дошел до подъезда, чуть потоптался, но не зашел, а двинулся дальше.
Так я всех наркоманов перепугаю. Надо было где-нибудь схорониться на время.
Пересекая улицу, столкнулась еще с одним - из-под 1-й части 228 статьи.
Его, бедного, аж трясло всего. Но при виде меня затрясло еще больше. Он винтом развернулся и помчался от этого проклятого подъезда по улице прочь.
Наверное, я была похожа на какого-нибудь дознавателя из прокуратуры.
И тогда я зашла в дом напротив. Вот так, через грязное окно лестничной площадки, и буду вести свое наблюдение.
Теперь все пошло как по маслу. Покупатели (все - бледненькие, с потухшим взором) шли один за другим. Батюшки, сколько же их! Не исключено, что там в какие-то минуты даже очередь могла возникнуть перед дверью.
А вот ментов не было. Все-таки Гошина информация об облаве оказалась неверной.
Ужасно хотелось курить. Я пожалела, что послушалась Гошу и оставила сумочку на работе (на случай облавы - чтобы менты не подбросили наркотик), а карманов в юбке у меня не было. Вот постою еще минут десять и уйду. Все равно факт покупки-продажи я видела чуть ли не собственными глазами: в течение сорока минут молодые парни и девчонки заходили только в подъезд дома № 3.
***
И вдруг я увидела нечто интересное.
У нехорошего подъезда уже минут пять крутилась девчонка с тощим хвостиком на затылке, перетянутым аптечной резинкой, но внутрь не заходила. "Новенькая, наверное, вот и побаивается,- решила я.- Глупая, шла бы домой, здоровее бы была".
Но девчонка не уходила, словно высматривала кого-то. В это время из калитки проходного двора вышла "моя девушка" (ее я встретила на этой улице первой). Она поравнялась с "новенькой", чуть замедлила шаг. Потом кивнула головой и что-то быстро взяла из рук незнакомки. Я из своего укрытия плохо видела, но была уверена, что это - деньги. Понятно: та боится зайти в подъезд и попросила купить дозу на себя (наркоманы узнают друг друга с полувзгляда).
Все, мою слежку можно было считать законченной. Я вышла из подъезда, раскрыла зонт Шаха, поскольку начинался дождь, и перешла улицу. Я уже поравнялась было с юной наивнячкой, когда из подъезда вышла "моя девушка" и сунула той что-то в руку. И вдруг в тишине раздался звериный рык: "Стоять, милиция!", и возле нас как из-под земли возникли три амбала. Я успела только увидеть белые от ужаса глаза "моей девушки", как и на ее, и на моих руках защелкнулись наручники.
Сломанный Витькин зонт остался валяться на тротуаре.
***
Подъехал милицейский "уазик". "Моя девушка" в наручниках, забираясь в машину, зло пихнула ногой "новенькую":
- Сука! (На "новенькой" почему-то не было наручников.)
Второй пинок достался уже мне:
- Наводчица!
- Наркоманка хренова!- Я шарнула ее по хребту.
- Я вам, твари, сейчас устрою!..- рявкнул мент, и мы заткнулись.
Когда машина тронулась, дверь нехорошего подъезда открылась еще раз. Из него вышла хорошо одетая женщина с гладко причесанными черными волосами. Горделивая осанка. Царская поступь.
Меня как молнией пронзило.
Нет, не может быть, померещилось.
Мне теперь моя Мэри Блад будет мерещиться до конца дней. И девочки кровавые в глазах...
Я прилипла к окну. Ляля-черная уходила в противоположную сторону.
"Ну, оглянись же! Оглянись!"
Она не оглянулась.
***
В отделении с нами общались те же два - из задержавших - мента (водителя отпустили).
- Ну что могу сказать: отлично контрольную закупку провели! Сразу двух взяли. Тут тебе и первая, и вторая части 228-й. Премия обеспечена,- потирал руки рыжий мент. Второй - светловолосый парень - обалдело уставился на меня.
- Мне надо позвонить. Меня задержали незаконно!
Я еще в машине пыталась прервать радостное зубоскальство "рыжего". Говорить старалась спокойно, чтобы не схлопотать по физиономии. "Моей девушке" за сопротивление уже влепили пару пощечин, и теперь она в отделении тупо давала показания. У нее изъяли помеченные купюры, которые ей передала "новенькая". "Новенькая" же была совсем не новенькой. Второй раз попалась с наркотиком и, чтобы избежать очередного дела, дала согласие помогать следствию (за это, как известно, освобождают от наказания). С "моей девушкой" они были знакомы, поэтому та при передаче денег не заподозрила коварства. И теперь "моя" каялась, шмыгала носом, закладывала Лялю.