Выражение лица Хастона было бесценным. Эмма пригладила перчатки.
— Благодарю. Это все. Идем, Микал, — она направилась к входу.
«Что ж, снова время потрачено впустую. Но теперь я знаю, что доверять вам можно еще меньше, чем раньше. А это важные знания».
Ее Щит шагал за ней. Сверху раздался звук — ученики, наверное, видели их разговор. Для них это был праздник. Только внезапность нападок Хастона делала мятеж в рядах учеников редким. И он позволял профессорам делать, как они пожелают, и им нравилась власть так сильно, что они удерживали его во главе Коллегии.
Или он так считал.
— Проститутка, — прошептал он достаточно громко, чтобы это считалось оскорблением. — Потаскушка.
Это было старейшее оскорбление для волшебницы — да и для любой женщины, что сделала не так, как хотел мужчина. Он думал, что это ее ранит.
«Если бы ты знал, мерзавец», — она сдерживала другие слова, ведь леди не подобало их произносить.
Ее спина ощущала близость Микала. Она вышла из библиотеки с шумом крови в ушах. Снаружи волшебно очищенный воздух все равно вонял, как в Лондинии. Но она замерла и глубоко вдохнула.
— Прима? — тон Микала обещал месть, если бы она того захотела. Она имела право вызвать Хастона на дуэль, но свидетелями были бы тогда только Микал и ведьма. Так не пойдет.
Она запомнит это, как помнила много другого. Жизнь Главной была долгой, она увидит, как Хастон оступится.
— Брось, — ей не нужно было стараться, чтобы звучать устало. — Он не важен. И есть другая копия книги.
— Да? Где?
— У Чилда. Нужен экипаж.
Глава двадцать третья
Лучше колбаса, чем жизнь
Тайна исчезновения Валентинелли была решена поразительным образом. Клэр решил, что тело, упавшее с балок было связано с неаполитанцем, и он прыгнул, показывая ловкость, которой удивил даже себя, и ударил Зигмунда, сбив крупного баварца и его кресло. Руки и ноги спутались, колбаса Зига и сыр отлетели, тело рухнуло на ковер, огонь в камине вспыхнул голубым.
Клэр высвободился с усилием, потеряв шляпу, и поднялся на колено, его свежезаряженный перечный пистолет был в руках. Дым поднимался, Зигмунд перевел дыхание, судя по объему немецких ругательств, вылетающих из его рта. Было уже сложно видеть, дым жалил глаза Клэра, на миг он вспомнил жуткую прошлую ночь.
«ЛОГИКА! — мысленно закричал он, отдернувшись, когда в дыму что-то пролетело возле его головы. — Дым, тело с потолка — разные нападающие, неаполитанец может быть раненым, но вряд ли. Дым должен нас запутать».
Мотивом было не простое убийство, как он решил. И появлялись интересные вопросы, но не хватало времени обдумать их. В дыму что-то двигалось.
«Слишком высокий для итальянца, еще и двигается без осторожности. Сделай что-то, Клэр!».
Зигмунд все еще ругался.
— Тихо! — рявкнул Клэр, его свободная рука сжалась на гаечном ключе Зига, лежавшего рядом с упавшим креслом. Он схватил его и бросил, просчитывая так быстро, что едва заметил движение. Он попал, раздался приглушенный крик боли, и Клэр нырнул в сторону, оказался рядом с баварцем. — Не поднимайся, — прошептал он и искал в голове подходящие слова на немецком. — Unten blieben!
— Ja! — шепнул в ответ Зиг, и они поползли от камина, откуда поднимался черный дым. — Verdammt sie! Meine Wurst!
«Лучше колбаса, чем твоя жизнь!» — Клэр направлял пистолет в сторону.
— Ползи! Kriechen!
— Я помню английский, герр! — он звучал обиженно. — Моя мастерская! Что они сделают с ней?
«Выстрела только три. Выбирай с разумом».
— Оружие! У тебя есть оружие?
— Есть… — но Зигмунд не договорил, раздался крик и скрежет металла. — Нет! Scheisse, не Спиннэ! Мерзавец!
Клэр схватился за пиджак Зига и потащил его. Баварец прижался к полу, еще одна темная фигура появилась в едком дыму. Клэр отдернул руку в последний миг и промазал.
— Идиот, — Валентинелли склонился. Его рубашка была опалена, брызги крови были на щеке. — Убери это! Идем!
— Что там? — Клэр догадывался, но вопрос не мог навредить.
— Измененные, — его лицо пылало, убийца сжимал нож у руки. На его левом колене было темное пятно, жир или кровь, Клэр не хотел узнавать. — Поймать, не убивать. Сюда.
«Блески, наверное. Пришли за мной или Зигом? Стоит узнать».
— Хорошее шоу. Зиг, старик… — прошептал он. — Зигмунд!
— Ага! — баварец вернулся, ползая с поразительной ловкостью для его крупного тела, он нашел свою колбасу. Он сунул остатки в рот и догонял Клэра.