Круг света потускнел. Появился Микал, посмотрел на Клэра в металлической мерзости, решил, что это не угроза, и развернулся. Он посмотрел на Эмму, чьи колени не слушались, не держали ее на ногах. Эли держал ее за руку, не сильно, но прочно поддерживая ее.
Свет на груди Клэра погас.
— Это… — речь ментата была запутана. — Самое интриг… ох, черт.
Людовико Валентинелли в крови и обгоревшей одежде появился из мглы. С ним пришел и плотный пожилой мужчина с большими бакенбардами, и Эмма моргнула.
«Что тут произошло? Что это за… штуки?».
— Зиг! — Клэр звучал пьяно, может, так устал, что губы немели. — Иди… чертовы ремни. Помоги мне.
— Йа, — незнакомец с опаленными бакенбардами забрался по металлической штуковине с ловкостью. Он занялся ремнями, держащими Клэра внутри, ментат утомленно вздохнул и закрыл голубые глаза.
Эмма твердо говорила себе, что сейчас не время кричать или радоваться, хотя оба варианта были очень уместными.
— Вы в порядке? — Микал появился перед ней, лицо было в дюймах от нее. — Прима? Эмма?
— Магия на него не влияла, — выдавила она не своим обычным тоном. — Боги, магия даже не касалась его.
Это заметил Клэр.
— Очень… неприятный… побочный эффект, — слова жутко сливались. Он пил джин? Если да, то Эмма надеялась, что у него осталось немного. Она выпила бы сейчас что-нибудь крепче чая.
Кожа заскрипела, мужчина с бакенбардами тихо выругался. Валентинелли посмотрел на развалины другого металлического монстра, свистнув низко и не в такт.
— Вот, — Микал прижал к ее губам флягу. Ром обжигал, но она благодарно глотнула. Ее глаза жалило, хорошо, что Прилив скоро. Она потратила много эфирной силы на существо, даже не навредив ему.
Под тканью были силуэты, стоящие рядами по всему зданию. Они были примерно одного размера и формы, такими же, как механические мерзости перед ней. Эмма сделала еще глоток огненной жидкости, и она пылала, проникая в тело. Она вернула флягу Микала онемевшими пальцами.
И… да, ее чувствительные глаза легко видели во мгле. На полу было тело. Она посмотрела на него и выдохнула невежливое слово.
— Это… Девон. Хью Девон, — она звучала глупо даже для себя. — Он требовался мне для допроса… о, огни ада.
— Это… меняет дело, — Клэр чуть не упал, мужчина с бакенбардами придерживал его, они спустились грациознее, чем ожидалось, учитывая речь Клэра и толстое тело незнакомца. — Мисс… Бэннон. Нужно… поговорить.
— Меняет, — раздражение лечило, она прижала кулаки к бедрам, склонила голову. Тот, кто был внутри мерзости, сбежал, и это злило. — Скоро все это увидят. Предлагаю восстановить это место. Где экипаж, который я отправила…
— Стрига, я их возьму, — Валентинелли не отворачивался от трупа. — Что делать с телом?
Клэр прислонялся к крупному другу. Сияние, проникающее в дыры в крыши, тускнело, Эмме это не нравилось, хотя глазам стало лучше.
— Если бы он был живым, я могла бы его допросить, — она постучала пальцем в перчатке по губам.
«Я звучу так, словно нервы под контролем. Хорошо. Кто был в той… штуке? И Девон мертв».
— Я сломал его шею. Его голова еще цела, — тон Микала был мрачным.
«Уже неплохо».
— Ах. Да. Вижу, — она решилась. — Хорошо, несите его. Людовико, забери мистера Клэра и его товарища в мой дом. Знакомство подождет, пока мы не окажемся там. Мы скоро к вам присоединимся, — она посмотрела на покачивающегося ментата. Его цвет был плохим, волосы торчали, испачканные сажей. — И следи за ментатом, он выглядит немного…
Глаза Клэра закатились, он рухнул. Эмма ощутила холодок пальцами рук и ног, Тень заинтересовалась происходящим. Она не знала, как скоро прибудет Тень, и она потратила больше сил, чем стоило, на эту металлическую… штуку.
— Ох, черт, — выдохнула она, свет пропал полностью.
Глава двадцать седьмая
Неприятно, но поучительно
Клэр прижимал шуршащую коричневую бумагу, пропитанную уксусом, к болящей голове.
— Неприятно, — бормотал он. — Очень неприятно. Но поучительно.
— Я рада слышать, что ваш день прошел так хорошо, — ответила мисс Бэннон. — Мой тоже был познавательным, хотя сталкиваться с Тенью у Тауэра не хотелось. Но, мой дорогой мистер Клэр, прошу, ответьте, что за… штуки то были? Магия их не трогала, и это сильно меня расстраивает.