— Смерть, — прошептала она.
Хлорос вырвался со стуком металла по камню, сотрясающее ржание выбило стену в оставшейся стене загона. Она вылетела волной, и двое мужчин рухнули на колени в развалинах. Крыша опасно трещала, но они не двигались. Щиты цеплялись друг за друга, как дети, проснувшиеся от кошмара. Один был бледным, дрожал, а потом склонился, и его стошнило.
Желтоглазый Щит покачивался. Его лицо сияло.
— Прекрасно, — прошептал Микал.
Вдали начались крики.
Они ехали.
Сама земля отвергала Хлороса, его копыта высекали пепельно-зеленые искры из кричащего воздуха. Конь бежал, выгнув шею, его металлический хвост искрился на ветру. Всадника двигалась с существом как единое целое, крики Лондиния были музыкой за грохотом копыт.
Всадница не только вызвала бледную лошадь к жизни. Магия в ней еще не достигла пика. С каждым ударом копыт город дрожал, как натянутая струна.
И мертвые отвечали.
Они поднимались из могил, бледные тени с широкими улыбками. Хлорос не мог ступать по земле, не запятнанной Смертью, несколько мест было закрыто для него. Священная земля такой не была, ведь мертвые были частью освящения.
Оттуда были и крики. Бледная Лошадь бежала, Всадница смотрела вперед из шлема с тремя шипами, мертвые поднимались вокруг них вуалями. Сильнее всего среди них были недавно похороненные, они бежали, как псы, за ними, но вместо копыт у призраков были мягкие лапы.
Пока тут был Лондиний, лошади служили, работали… и умирали.
Живые дрожали и убегали, хотя смерть убегала от их теплого страха. Некоторые говорили, что видели лицо Всадника, ведь все решили, что это был мужчина. Те, кто видел, что за тенями шлема, молчали, они узнавали женщину с белыми щеками и пылающими глазами. Молчали те, чьи свечи уже трепетали, и за неделю их ждал отдых в холодной земле.
На западе ехала Мертвая охота, холодный ветер трепал ставни на каменных домах, бились окна, ломались трубы, гремели камни и кирпичи. Дома на западе были богатыми и влиятельными, дрожали от ударов Вечного. На Пиксадоне были те, кто заявлял, что видел, как мертвые поднимались на улице, и большой Черный колокол без язычка на Тауэре ударил раз, пронзительно, Тень подняла бесформенную голову и смотрела глазами, похожими на две серебряные монеты. Купол эфирной защиты окружал дворец Святого Джеймса, как белый костер, ощущая нечто ужасное рядом.
Всадница срезала угол Хайдпарка, месяцами потом там оставался черный шрам среди зелени у ворот Камбер, и многие старались не замечать его, когда там гуляли.
Она повернулась резко на север, двигаясь как большая птица. За ней следовала волна отчасти зримых теней, они видели, как голова в шлеме поднялась, словно она разглядывала небо в поисках… чего? Что такое существо могло преследовать в такую ночь?
Что бы это ни было, она это нашла. Вдруг тело Всадницы сковало напряжение, ее рукавицы с чешуей сжались на поводьях. Хлорос вскинул большую голову, словно мог ощутить призрачные следы предателя под бархатными желтыми облаками, отражающими ночное сияние Лондиния. Бледная лошадь застучала копытами в спешном темпе.
Последнее Слово вырвалось из горла Всадницы. Оно было обрамлено бриллиантовым льдом, звук был без веса, мертвые текли вперед, устремляясь за Хлоросом. Всадница мерцала, словно была под тяжелым холодным маслом, туман вспыхивал льдом, разлетались искры магии. Копыта Бледной лошади ударяли по подушке пала, конь прыгнул как рыба.
Хлорос и Всадница летели на белом облаке мертвых. Их тающая тень касалась земли внизу, ужасно черная и четкая, хотя света вокруг было мало. Вопли вырывались из темной дыры в той тени, они летели, и живые в домах под ними сжимались, не зная причины.
До Динас Эмрюс было больше двух сотен миль, Всадница должна была добраться туда до рассвета. Пока проводник держался, Хлорос нес ее на эфирной силе.
За предателем на грифоне следовала Смерть.
Глава тридцать третья
Человек умирает лишь раз
В ушах звенело, кровь текла по его лицу. Клэр пошатнулся.
«В этом проблема пушки. Сложно целиться, особенно, когда стреляешь из подвешенного состояния, — он тряхнул головой, Валентинелли оказался перед ним, он был в крови. Тонкие губы мужчины двигались, темные волосы были отчасти опалены и растрепаны. Клэр моргнул и понял, что оглох. — Временно или…».