— Поразительно, — выдохнул он. — Голова под крылом. Точно. И мускулатура чудесна. Чудесно.
Загон грифонов был длинным и высоким, тусклым, но не темным. Гордые скакуны Британии сонно шуршали, ощущая Главную.
Из всего мяса грифоны особенно предпочитали то, что было пропитано магией.
Ладонь Микала лежала на плече Эммы, приятный вес. Дверь в дальнем конце открылась, тихо зашуршали юбки, донесся запах розы и фиалок. Эмма застыла. Клэр не выпрямился, заглядывал над дверью загона, словно ребенок на магазин сластей.
— Мистер Клэр, — прошептала волшебница. — Прекратите это, сэр. Они опасны.
— Несомненно, — женский голос, высокий и юный, но с печатью абсолютной власти на каждом слоге. — Нет, друг мой, не нужно реверансов. Мы знаем, что вам тут неудобно.
Эмма все равно присела в реверансе, радуясь, что применила очищающие заклинания к ним троим. Ладонь Микала осталась на ее плече, Клэр отпрянул от двери загона и поправил шляпу.
— Кому мы обязаны честью…. о боже! — он поспешил поклониться. — Ваше величество!
Александрина Виктрис, новая королева Британии, сдвинула большой темный бархатный капюшон. Ее большие глаза весело мерцали, но уголки рта были опущены.
— Это ментат?
— Да, Ваше величество, — Эмма заставила ноги выпрямиться. — Один из нескольких оставшихся в Лондинии, мистер Арчибальд Клэр.
— Ваше величество, — Клэр порозовел, хотя волшебница сомневалась, что это увидел кто-то, кроме нее.
Губы Эммы хотели дрогнуть, но важные дела лишали веселья.
— Я принесла мрачные новости для Британии.
— А когда было иначе? Вы — наша Зловещая ворона, стоит сделать вам мантию из черных перьев, — юное лицо королевы не могло долго быть мрачным, но тень ушла за ее глаза. — Мы шутим. Не считайте, что вас недооценивают.
— Я бы не подумала, — ответила Эмма чуть скованно. — Ваше величество… я подвела вас. Ядро отсутствует.
Молодая женщина пару минут молчала, ее темные волосы, заплетенные в кольца за ушами, были чуть растрепаны, словно ее разбудили, и сияли в тусклом свете. И все же с ее нежных ушей свисал жемчуг, простые жемчужные бусы были на тонком горле. Тень в ее глазах стала темнее, юное лицо изменилось.
— Отсутствует?
— Я оставила его с Мехитабель, — Эмма не опускала голову. — Она дала его с согласия. Она дала мне имена.
— Драконы вовлечены? Интересно, — королева постучала по губам тонким белым пальцем, под плащом ее красный халат был в золотых лилиях. Тень возраста и опыта на ее лице стала четче, черты менялись и размывались, как глина под водой. Перстень на ее левой ладони вспыхнул, один символ засиял и погас. — Это был наш просчет, Прима. Черная госпожа раньше была верна своему слову, и… обескураживает знать, что это уже не так. Что за имена она дала?
«Очень неудобные».
— Я почти боюсь сказать.
— Боитесь? Вы? — смех королевы разнесся эхом, рябь веселья без возраста. — Вряд ли. Я хочу доказательства и закончить это дело к вашей радости, если не к нашей.
Эмма чуть не скривилась. Британия была старой и мудрой. Дух правления видел, как приходило и уходило много таких, как она. Она — была силой империи, Главной, но она была лишь человеческим слугой.
— Она упомянула канцлера казны и Левеллина Гвинфуда лорда Селвита. А еще другое имя. Вортис.
Перья шуршали, как пшеница на летнем ветру в поле, грифоны замечали их. Глаза открывались, загорались блестящей пылью. Пальцы Микала сжались в тихой поддержке.
Голосок в ней шептал, что мальчишки Мехитабель преследовали их не слишком тщательно. И Левеллина, конечно.
«Как скоро он задушит тебя, как сделал с Кроуфордом?».
— Это имя… мы не очень хорошо знаем. Но слышали, — морщины залегли на щеках королевы. Волоски на руках и ногах Эммы встали дыбом, покалывая, словно она стояла на тропе Великой работы или даже отпускала Дисциплину. Грифоны снова пошевелились, голубая искра мелькнула в глазах королева, знак, что Британия пробудилась и смотрит из своего сосуда. — И канцлер, говорите? Грейсон?
— Змея сказала… — начала спешно Эмма, но палец королевы дрогнул, и она проглотила конец предложения.
— Если он невинен, но ему нечего бояться, Прима. Решение должно быть верным, нужны доказательства, — голубая искра стала ярче, пока не заполнила расширенные зрачки королевы.
«Не простое напоминание», — во рту Эммы пересохло. Она соврала Виктрис про Кроуфорда, соврала потому и Британии. Правящий дух империи или решил поверить ее версии событий в круглой каменной комнате, или, что вероятно, догадался о правде и решил придержать наказание, потому что Эмма была полезна.
— Мне не по себе, Ваше величество. Столько неизвестного.
Британия отступила, как Прилив в Темзе, этот вес скорее ощущался, чем слышался. Королева моргнула и плотнее укуталась в плащ.
— Тогда вам нужно все раскрыть. И ментат…?
— Да, мэм? — Клэр встал прямо, длинный и худой, как кочерга. — Ваше величество?
Королева улыбнулась, снова став девушкой.
— Ему можно доверять, Прима?
«У меня не стоит спрашивать, королева. Я и себе не доверяю».
— Думаю, да. Он выдержал встречу со змеем, сохранив рассудок.
— Тогда расскажите ему все. Мы не можем закончить это без ментата. Похоже, Британии они нужны не меньше волшебниц, — Виктрис сделала паузу. — И Эмма…
Ее пульс ускорился, Эмма пыталась успокоить предательское тело.
— Да, Ваше величество?
— Будьте осторожны. Если канцлер вовлечен, защита Британии может… истончиться, а наш консорт Альберик не очень любит волшебников. Вы понимаете?
«Британия правит, но мы не можем открыто пойти против канцлера казначейства, не подставив кабинет. Ваша матушка хотела бы внедрить кого-нибудь из своих созданий в кабинет, а ваш консорт не только мало влияет, но и не любит волшебников почти с религиозным рвением. Так что все должно быть тихо и как можно лучше».
— Вполне, Ваше величество.
«И, если какая-то часть этого станет скандалом, удар почувствую я».
— Мы ужасно используем вас, — королева отступила, шурша бархатом, грифоны бормотали и шумели острыми перьями.
— Я — подданная Британии, — она напряженно присела в реверансе. — Меня и нужно использовать.
— Хотела бы я… — но королева покачала темной головой, ее косы покачнулись, и она ушла. В открытую дверь проникал запах ночного сада, а еще ее любимых фиалковых духов. А потом дверь тихо закрылась.
Рот Клэра был подозрительно приоткрыт.
— Это была королева, — он звучал потрясенно.
«Это точно».
— Мы встречаемся здесь из-за дел, — и разве она не звучала гордо? Гордость была одним из ее грехов.
— Маленькая волшебница, — перья шуршали, голос был мрачным и тихим, но полным боли. Янтарный клюв скользнул над ближайшей дверью загона, и колени Эммы стали удивительно слабыми.
Глаза были глубокой тьмой, окруженной золотом, орлиный взгляд головы, чтоб была больше ее тела. Шея с чернильными перьями пропадала в полумраке загона, Микал как-то оказался перед ней, закрыл плечами вид на грифона, а тот щелкнул клювом, звук напоминал столкновение двух лакированных брусков дерева.
— Близко, небесный кузен, — спокойно сказал Микал.
— И на один укус не хватит, — грифон рассмеялся. — Но я не голоден сегодня даже для магии. Слушай.
Клэр шагнул вперед, словно очарованный, смотрел на левую переднюю лапу грифона, что сжимала толстое дерево двери загона, обсидиановые когти погрузились туда.
— Поразительная мускулатура, — пробормотал он, грифон снова щелкнул клювом, выглядя… удивленно, его глаза жестоко блестели.
— Мистер Клэр, — Эмма испуганно зашептала, горло пересохло. — Они плотоядные.
— Выглядят откормленными, — ментат отклонил голову, его худое лицо сияло почти с радостью. — Да, этот клюв точно от хищной птицы.
— Довольно, — голова грифона повернулась, он посмотрел на Эмму ярким глазом. — Волшебница. Мы знаем Вортиса, — когти сжались. — Ты охотишься на змея.