Правая рука-пушка опустилась, направленная на нее. Мужчина внутри пронзительно хохотал. Мелькнуло движение, вспыхнули клинки, ноги Микала скользили, он пытался удержаться на куполообразной голове чудища. Он упал, но извернулся, как кот, в воздухе, и ножи снова вспыхнули, он вонзил клинки в грудь существа, где был управляющий. Они промазали, один скользнул по золотому диску, затрещал, высекая искры.
Второе чудище пошатнулось, голова-купол повернулась. Но оно дернулось и ударило по второй пушке.
Смятение. Шум, гейзер грязи и щепок. И что-то еще, невидимые нити натянулись.
В тенях был волшебник, она ощущала его Щиты. Она узнала его, как только Микал приземлился, сжавшись, и бросился в бой. Она видела спутанные волосы, пальцы, сжатые в отчасти узнаваемом Жесте, символы алыми вспышками слетали с его ладоней.
«Убить его Щитов. Не его. Он нужен живым для допроса, и он лишь…».
Но она не успела додумать, он метнул вспышкой алых чар. Он не мог верить, что удержит ее или ранит, так что тут же отпрянул, но Эли врезался в ее бок, вспыхнул порох, добавив смятения, Эмма резко выдохнула, и пение оборвалось.
Один из Щитов волшебника выстрелил. Микал был занят.
Скрипели механизмы, шум смерти волшебника заполнял склад.
«Нет! Не убивай его. Он нужен мне для допроса, Микал!».
Что-то надавило на нее. Она боролась, предательские юбки стали оковами, ее запястья держали до синяков.
— Мир! — кто-то кричал в ее ухо, голова звенела и кружилась. — Мир, Прима!
Она обмякла, ребра трепетали от глубоких вдохов.
«Что это было? Что же это было?».
Эли откатился, он поднял ее на ноги. Эмма смотрела на груду металла. Грудь чудища была пустой, золотой круг — без жизни. Крики и звон металла, Микал издал в шуме боевой клич.
Второе существо щелкнуло, гудя, опустило руки, и Арчибальд Клэр с весельем на худом лице висел в его груди. Существо зловеще повторяло его движения, золотой круг сиял на его груди, как плоский ведьмин шар. Сияние отбрасывало резкие тени на его лицо, его волосы отбросило назад, и металлической чудище вокруг него скрипело и содрогалось.
Круг света потускнел. Появился Микал, посмотрел на Клэра в металлической мерзости, решил, что это не угроза, и развернулся. Он посмотрел на Эмму, чьи колени не слушались, не держали ее на ногах. Эли держал ее за руку, не сильно, но прочно поддерживая ее.
Свет на груди Клэра погас.
— Это… — речь ментата была запутана. — Самое интриг… ох, черт.
Людовико Валентинелли в крови и обгоревшей одежде появился из мглы. С ним пришел и плотный пожилой мужчина с большими бакенбардами, и Эмма моргнула.
«Что тут произошло? Что это за… штуки?».
— Зиг! — Клэр звучал пьяно, может, так устал, что губы немели. — Иди… чертовы ремни. Помоги мне.
— Йа, — незнакомец с опаленными бакенбардами забрался по металлической штуковине с ловкостью. Он занялся ремнями, держащими Клэра внутри, ментат утомленно вздохнул и закрыл голубые глаза.
Эмма твердо говорила себе, что сейчас не время кричать или радоваться, хотя оба варианта были очень уместными.
— Вы в порядке? — Микал появился перед ней, лицо было в дюймах от нее. — Прима? Эмма?
— Магия на него не влияла, — выдавила она не своим обычным тоном. — Боги, магия даже не касалась его.
Это заметил Клэр.
— Очень… неприятный… побочный эффект, — слова жутко сливались. Он пил джин? Если да, то Эмма надеялась, что у него осталось немного. Она выпила бы сейчас что-нибудь крепче чая.
Кожа заскрипела, мужчина с бакенбардами тихо выругался. Валентинелли посмотрел на развалины другого металлического монстра, свистнув низко и не в такт.
— Вот, — Микал прижал к ее губам флягу. Ром обжигал, но она благодарно глотнула. Ее глаза жалило, хорошо, что Прилив скоро. Она потратила много эфирной силы на существо, даже не навредив ему.
Под тканью были силуэты, стоящие рядами по всему зданию. Они были примерно одного размера и формы, такими же, как механические мерзости перед ней. Эмма сделала еще глоток огненной жидкости, и она пылала, проникая в тело. Она вернула флягу Микала онемевшими пальцами.
И… да, ее чувствительные глаза легко видели во мгле. На полу было тело. Она посмотрела на него и выдохнула невежливое слово.
— Это… Девон. Хью Девон, — она звучала глупо даже для себя. — Он требовался мне для допроса… о, огни ада.
— Это… меняет дело, — Клэр чуть не упал, мужчина с бакенбардами придерживал его, они спустились грациознее, чем ожидалось, учитывая речь Клэра и толстое тело незнакомца. — Мисс… Бэннон. Нужно… поговорить.
— Меняет, — раздражение лечило, она прижала кулаки к бедрам, склонила голову. Тот, кто был внутри мерзости, сбежал, и это злило. — Скоро все это увидят. Предлагаю восстановить это место. Где экипаж, который я отправила…
— Стрига, я их возьму, — Валентинелли не отворачивался от трупа. — Что делать с телом?
Клэр прислонялся к крупному другу. Сияние, проникающее в дыры в крыши, тускнело, Эмме это не нравилось, хотя глазам стало лучше.
— Если бы он был живым, я могла бы его допросить, — она постучала пальцем в перчатке по губам.
«Я звучу так, словно нервы под контролем. Хорошо. Кто был в той… штуке? И Девон мертв».
— Я сломал его шею. Его голова еще цела, — тон Микала был мрачным.
«Уже неплохо».
— Ах. Да. Вижу, — она решилась. — Хорошо, несите его. Людовико, забери мистера Клэра и его товарища в мой дом. Знакомство подождет, пока мы не окажемся там. Мы скоро к вам присоединимся, — она посмотрела на покачивающегося ментата. Его цвет был плохим, волосы торчали, испачканные сажей. — И следи за ментатом, он выглядит немного…
Глаза Клэра закатились, он рухнул. Эмма ощутила холодок пальцами рук и ног, Тень заинтересовалась происходящим. Она не знала, как скоро прибудет Тень, и она потратила больше сил, чем стоило, на эту металлическую… штуку.
— Ох, черт, — выдохнула она, свет пропал полностью.
Глава двадцать седьмая
Неприятно, но поучительно
Клэр прижимал шуршащую коричневую бумагу, пропитанную уксусом, к болящей голове.
— Неприятно, — бормотал он. — Очень неприятно. Но поучительно.
— Я рада слышать, что ваш день прошел так хорошо, — ответила мисс Бэннон. — Мой тоже был познавательным, хотя сталкиваться с Тенью у Тауэра не хотелось. Но, мой дорогой мистер Клэр, прошу, ответьте, что за… штуки то были? Магия их не трогала, и это сильно меня расстраивает.
Он заерзал в кресле. Гостиная была очень удобной, несмотря на напряжение в каждом углу.
— Очевидно, я пытаюсь подобрать слово, что объяснит их непрофессионалу, но лучшие варианты — гомункул или голем. Они не точные, но…
— Мистер Клэр, — тихо, но с силой. — Лучше не отвлекайтесь, сэр. Мертвое тело в моем кабинете свежее не становится, а я не могу допросить тень мужчины, пока у меня не будет части ответов от вас, — ее тон стал резким. — И, Людо? Перестань свистеть, или я запечатаю тебе губы.
Клэр приоткрыл глаз и увидел мисс Бэннон на низком стуле рядом с собой, ее щеки пылали, а волосы были растрепаны. За ней виднелось широкое лицо Зигмунда. Баварец жевал нечто, похожее на колбасу, и кусочек желтого сыра.
— Ах, — Клэр кашлянул. — Мисс Бэннон, представляю вам мистера Зигмунда Баэрбарта, гения и моего друга. Зиг, это мисс Бэннон — самая интересная волшебница.
— Как поживаете? — бросила мисс Бэннон через плечо, Зиг кивнул, быстро проглотив.
— Seer geehrte, Fraulein Бэннон.
Волшебница мрачно посмотрела на Клэра, и он смог ответить ей спокойным видом. Уксус толком не помогал.
— Прошу, дайте мне немного льда и соли. Голова ужасно болит.
Бэннон оглянулась за плечо, ее серьги покачнулись, у двери было слышно шепот. В гостиной было много людей. Начался дождь, и его стук по окнам раздражал дополнительно. Когда она снова посмотрела на него, ее взгляд смягчился.