Клэр кашлянул.
«Чувство, прочь! Логика. Тут должна служить Логика».
Но… Эмма. Она была такой бледной, пила только воду. Она точно нашла следующую жертву.
Она знала Уайтчепл. Она была насторожена и внимательна в том районе. Ее происхождение было скрытым, но точно было связано с неприятностями оттуда. Она была связана и с Виктрис, как и Британнией. И она умела находить преступников, если серьезно относилась к этому.
Безумный колдун точно видел в ней угрозу.
И было понятно, что мисс Бэннон стала тряпкой, которой машут перед быком, чтобы разозлить его.
У нее была жуткая привычка забывать о личной безопасности.
«Эмма. Ради бога. Нет… не надо…».
Он заставлял себя думать об этом, подавлять холод внутри.
— Она не мертва, — он решил соврать. Это было необходимо, надежда придала бы Щиту сил. — Она может быть как-то обездвижена. Пико, мой пистолет, — он принял оружие с кивком. — Господа, вы понимаете курс наших дел.
— Боюсь, я его не вижу, — начал Аберлейн.
Клэр пронзил его взглядом.
— Ваши знания о худших местах Уайтчепла, где скрывается монстр, очень ценны. Мы можем даже найти маковое логово и надеяться, что ваш талант к магии поможет. Я готов к такому, сэр, и мистер Микал не обрадуется, если вы не направите все силы на поиск нашей волшебницы.
Аберлейн побелел. Он взглянул на Микала, открыл рот, закрыл его и кивнул. Огонь пылал в его глазах, обещая проблемы потом.
Но пока что Клэру было все равно.
«Эмма, — он смотрел на пистолет, словно убеждал себя в готовности. — Хороший пистолет, сделанный Вебли. Подарок от Эммы вместо перечного. Заряжен», — его способности показали, как его заряжать, он проверил карабин. Пять выстрелов, больше было в его карманах, если понадобится.
«На всякий случай», — сказала волшебница с улыбкой, когда дарила ему коробку из орехового дерева.
Он сглотнул и спрятал оружие в кобуру. Знакомый вес не успокаивал.
Арчибальд Клэр выпрямился во весь рост.
— Пико, скажи дяде, что мы возьмем карету, которую нам оставила мисс Бэннон. На полке в мастерской есть деньги для такого случая. Мистер Аберлейн, идемте со мной, вам нужна подходящая одежда. Мистер Микал…
— Я знаю свою роль, — ответил Щит и развернулся.
— Если ощутите мисс Бэннон…
— Вы узнаете. Иначе — месть, — он пропал за лестницей, направляясь к конюшне, чтобы разбудить кучера. — Скорее.
— Не бойтесь, — кисло отметил Аберлейн. — Чем скорее закончим, тем лучше.
— Надеюсь, она жива, инспектор, — Клэр замолчал. — Ради вашего блага.
Мужчина оскалился.
— Что вы хотите…
— Не переживайте за меня. Переживайте за Микала. Идемте. Найдем вам подходящую одежду.
— Стой! — закричал Аберлейн и чуть не вылетел из кареты. Он рухнул бы лицом на брусчатку, если бы Пико не впился молниеносно в его пиджак. Хартхелл выругался, остановил карету. Лошади не были рады, что их разбудили в такое время, а теперь шумели от раздражения. — Каннинг! — Аберлейн остановил то, что Клэр воспринял как спешащий силуэт на тротуаре. — Стой!
— Что за… а, это ты, — голос звучал странно. — Где ты был? Ты не знаешь?
— Ясное дело, нет, сэр, — Аберлейн поманил мужчину к себе. — Какие новости?
Клэр прищурился, различил товарища инспектора. Шляпа мужчины кричала, что он из Ярда, и его туфли были в следах Коросты. У него была толстая шея, он шагнул ближе, и Клэр увидел синие глаза и красный нос. Туман лип к его пиджаку и шляпе, пар от туфлей добавлял влаги.
«Странно», — он не видел, чтобы жижа на полу Уайтчепла так себя вела.
— Еще одно убийство. Худшее. Улица Дорситт. И Короста…
— Что такое?
— Не вышла. А где появилась, ведет себя странно.
— Будто она когда-то ведет себя иначе, — но Аберлейн встревожился. Он перевел разговор в другое русло. — Куда ты спешил?
— В Ярд с отчетом Варингу. На двери был мел, что-то про юдиков. Он приказал стереть, но поздно. Снова мятеж, горит церковь юдиков, толпы ищут Кожаного фартука. Даже на окраине неспокойно.
— Убийство в Дорситте? — спросил Амберлейн, лошади топали.
— Внутри, Аберлейн, и жутко. У него было время на это. Убийца — артист.
— Все так плохо?
Горький смех.
— Я бы не ел перед сценой, сэр. Все пытались найти вас, сэр. Мне сказал Варингу, что вас заметили? — его тон намекал, что он ожидал отказ.
Удивительно, но Аберлейн кивнул.
— Так и сделай. Скажи ему, что я уже на месте. Улица Дорситт, значит?
— Да, между Блукотом и Британнией. Пабы рядом почти пустые, все вышли посмотреть, станет только хуже. Я бы разогнал толпы хлыстом на вашем месте, — смешок, Каннинг коснулся шляпы. Я пойду. Я скажу Варингу, что вы уже там. Хорошая карета, кстати.
— Думаете? Благодарю, сэр, и от лица мисс.
— Стоит думать самому. На столе у вас письмо от нее.
Аберлейн скривился.
— Ясно. Хорошего вечера, Каннинг.
— И вам. Удача вам нужна, — он поспешил прочь.
— Улица Дорситт, как можно быстрее, — крикнул Аберлейн Хартхеллу, тот фыркнул, ведь слышал, намекая, что нужно закрыть дверь.
Клэр смотрел на Микала. Тот не двигался во время разговора. Глаза его пугали, сияли золотом. Его ладони лежали на коленях, но напряглись во время беседы. Аберлейн сел рядом с Клэром, Пико поежился.
«Мне тоже было бы не по себе от такой неподвижности», — Клэр кашлянул.
— Это не звучит убедительно.
Аберлейн хотел всплеснуть руками, передумал и вздохнул.
— Я еще не слышал, чтобы Каннинг так говорил о преступлении. Наш безумный маг точно превзошел себя.
Хлыст трещал, карета неслась вперед. Клэр разглядывал Микала. Щит смотрел в точку над головой Аберлейна и жутко медленно разжимал кулаки.
— Вы не уточнили, — отметил Клэр.
«Описание жертвы нам помогло бы. Или вы боитесь?».
— Я не посчитал это мудрым, — Аберлейн стряхнул пыль с одолженных брюк, карета грубо трясла их. — Мы скоро увидим, что Кожаный фартук и его существо нам оставили.
Глава тридцать восьмая
Ты дашь мне мир
Низкое пение, эфирная сила слабо задевала ее кожу, расползаясь по ней. Она лежала неподвижно, приходила в себя. Она была не в своей постели.
«Странно. Не могу пошевелиться», — волшебные и физические оковы, и недовольство Примы из-за плена скоро начнет терзать ее мысли. Это испортит ее контроль, и она начнет извиваться, забыв о разумных действиях.
Если не подавит это.
«Делай как Клэр. Наблюдай. Анализируй. Я временно беспомощна».
Это помогало не так, как она хотела. Она медленно подняла глаза, учение сжало ее тело, пульс пытался ускориться, а дыхание — стать неглубоким и частым.
«Не сейчас. Оглядись».
Ее веки не были парализованы, хоть она не могла повернуть голову. Сначала было только янтарное свечение, но она моргнула, проверяя оковы на слабость рефлекторным движением, стало видно силуэты.
Движение, и пение магии затихло естественным образом.
Тихое шипение. Сверкнуло лезвие ножа, Эмма смотрела на картину перед собой.
Спина в черном, одно плечо выше, пальцы-когти в перчатках. Он стоял перед большим куском обсидиана, свечи парили в чашах вместо ведьминого огня.
Она видела стену из грубого камня, старую. Звуки были странными — из-за искажающей магии они доносились, словно из-под земли. Конечно, римляне сожгли Лондиний впервые. Даже Британния не подавила их полностью.
Силуэт перед камнем, похожим на алтарь — повернулся резким движением.
Она боялась, что оковы магии влияют на ее зрение, или дело было в веществе на ткани. Но нет. Все было на месте, хоть и потрепанное.
Она смотрела на его болезненные движения. Над черным алтарем свет падал в камень и умирал, отражения не было, дым двигался там, словно пульс сонного. Она пригляделась, заметила вспышки.