— Ментат?
Клэр нашел голос.
— Это… не она. Не ее тело.
Микал кивнул.
— Быстрее, — он вышел наружу, и Клэр подумал, тошнило ли его. Послышался шепот — Пико и бесстрастный Микал.
«Что тут делать?» — но он знал. Должны быть зацепки, которые приведут их в верное место. Мисс Бэннон верила в его способности, доверяла ему свою жизнь.
К сожалению, ментат страдал от нелогичных волн Чувств, и было сложнее разбираться в преступлении. Что он испытывал? Облегчение? Надежду? Что это такое?
Не важно.
— Уверены? — Аберлейн, удивительно тихий. — Или сказали ему, потому что…
— Я уверен, — Клэр глубоко вдохнул, пожалел. Он посмотрел на растопленный чайник. Кусочки жженой ткани — он сжег ее платье, чтобы был свет? Или огонь был волшебным? — Что думаете об этом?
Аберлейн придвинул лампу ближе. Он с тревогой взглянул на кровать с жутким грузом.
— Может, чтобы ее дольше опознавали? Или причина в магии… ему мог потребоваться свет.
— Существо предпочитало тьму. Что за причина в магии?
— Видите кольца металла там? И там? Крисогонь. Незаметный, в отличие от ведьминого.
Аберлейн порылся в кармане, вытер лоб платком.
— Там есть след личности мага. Волшебство — личное искусство.
— Мисс Бэннон часто так говорила, — Клэр присел, Аберлейн поднял лампы, чтобы увидеть бардак. — Немного ткани. Леди такое не носила.
Аберлейн посмотрел на кровать и понял.
— Зубы. Конечно. Это не она. Я дурак. Что теперь? Я растерян.
— Вам не понравится то, о чем я думаю.
— Ясное дело.
— Все любители мага немного припасают на всякий случай, — так и с кокой. Может, это помогло бы. Клэр отогнал мысль. — А вы?
— Верно, — Аберлейн побледнел. — Вы хотите…
Клэр заметил блеск. Он склонился. Странно.
— Пуговица, — пробормотал он. — И очень знакомая.
— Что? — Аберлейн опустил лампу.
— Зачем существу сжигать свой плащ? — он сел на пятки. — Микал. Он может знать, — пепел был еще теплым, но пальцы Клэра не потеряли ловкость. Он подбросил пуговицу, как горячую картошку, увидел, что угадал. На меди был след в виде якоря, и хоть пуговица исказилась от жара, она была у существа в облике кучера на плаще. — В любом случае, — продолжил он, — это с плаща существа. Предмет поможет найти нужное место?
— Сочувствие? У меня нет таких сил, — Аберлейн побледнел.
— Понадеемся на Микала, — Клэр выпрямился. — Он захочет, чтобы вы попробовали.
Несколько вопросов показали, что на кровати была Мари-Джинет Келли, по прозвищу Черная Мэри. Она ушла в свою комнату во мраке с клиентом, а потом один из ее ухажеров пришел к двери и закатил скандал, считая ее неверной.
Она такой и была, она жестоко поплатилась за это. Она копила монеты на съемный уголок, и потому заглядывала в окна и запирала двери.
Пропавшей волшебницы в этой части Уайтчепла точно не было.
Щит был белым, как Аберлейн, и решительным. Люди Ярда во дворике старались удержать толпу на краю. Длинные медные пальцы Микала крутили задумчиво пуговицу.
— У него нет силы, — он кивнул на Аберлейна. — Я могу использовать Сочувствие только рядом с Примой.
— Насколько близко? — Клэр почти прыгал с ноги на ногу.
Микал пожал плечами.
— Рядом с ней. Не понимаю… Если она жива, я ощущал бы ее… — его пауза была с любопытным изменением на лице. — Пока…
— Пока? — спросил Клэр.
Надежда мелькнула на лице Щита? Утомленная надежда.
— Пока она не под землей или за защитами. Например, водопад или стекло.
— Под землей? — Аберлейн оживился. — Хм.
Тишина трещала тревогой, ощущалась грядущая буря.
Клэр не мешал им. Пико напрягся рядом с ним, гончая учуяла добычу.
— Скэр-роу, — заявил Пико с пятнами на щеках, нервно вытирая рот. Он задел плечо Аберлейна и не отодвинулся. Ситуация не давала думать о личных отношениях, времени не было. — Фэн-энд.
— Церковь Критен, — кивнул Аберлейн. — Я туда пойду.
— Объясните, господа, — Клэр смотрел на толпу на краю дворика. Ему не нравилась хищная атмосфера там, хоть четверо мужчин, на которых полагалась мисс Бэннон, начали вести себя разумно.
— Туннели. Остались от римлян. Порой, говорят, в них живут чудища, как у Тауэра, — Пико хотел сплюнуть, но передумал. — Все это плохо.
— Темные дыры Уайтчепла. Некоторые с пабами над ними, и если джин не ослепит, это сделает нож, — инспектор мрачнел. — Почему я не подумал раньше? Безумец, скрывающийся там… посылающий существо… и туннели скрывали его… хм. Да, я начну с церкви Критен. Там дыры глубже всего, туда не ходят даже Измененные и существа Тонкой Мэг.
Клэр прижал шляпу к голове.
— Тогда в путь. Мистер Микал, под землей вы сможете ощутить мисс Бэннон?
— Возможно, — пуговица пропала. — Это пригодится вблизи.
Клэр не сдержался.
— Силы инспектора Аберлейна можно как-то увеличить?
Микал застыл, как и Аберлейн.
— Есть способы, — признал Щит и посмотрел на инспектора. — Например, кровь.
— Нет уж, — Аберлейн отпрянул на два шага, и без жижи они были громкими.
— Есть другие методы, — спешно сказал Клэр. — У вас есть немного мака.
Ответ был неповторимым, но Клэра удовлетворило, что мак у него был. Не важно — это можно было купить и в аптеке.
«Поиски мисс Бэннон важнее гордости», — говорил себе Клэр. Ему было все равно, что по логике шло дальше. Что еще не важно? Его жизнь? Клэра? Но Клэр проверил, что его не убить.
Пожертвовать другими было просто, да? Искушение было велико. Чувства сильнее логики. Как Эмма выносила эти бури эмоций, не защищаясь способностями ментата? Как она терпела его обвинения? И как он мог думать, что смерть Валентинелли ее не задела?
«Сосредоточься, Клэр».
— Хорошо. В карету. Пико, садись с Хартхеллом и направляй к церкви. Микал, следи, чтобы инспектор Аберлейн не пострадал.
Он пошел по дворику, скривился на миг, но взял себя в руки. Он кое-что понял.
Он звучал как мисс Бэннон. И он не был против гибели инспектора.
Если это было необходимо.
Глава сороковая
Подавить амбиции
Искаженный Главный ушел, Эмма осталась одна, скользила взглядом по тому, что видела, не поворачивая головы. Ее пульс пытался стать быстрее, она все еще была закована, а воля Примы не терпела этого.
«Это как корсет, — говорила она себе. — Это как быть женщиной в мире, что хочет сковать женщин цепями. Это как вся твоя жизнь, Эмма. Тихо. Будь логичной. Нужен план».
Клэр ощущал такое, когда близилась нелогичность? Может, они были схожими — логика в нелогичном мире и воля Примы в женской плоти.
«Хватит Сочувствия. Они поймут, куда меня забрали? Я под землей. Микал… он не…».
Не важно. Будут они искать ее или нет, у нее было дело здесь. Не из-за Виктрис или Британнии, она сама выбрала эти оковы, предложила себя как жертву.
Он попался. Теперь ей нужно отравить его.
«И ты дашь мне мир», — о чем он? Сколько раз она считала его мертвым? Симулякр в психушке, башня в Динас Эмрис… она вспомнила романы, где злодей был злым отражением героя, избегал смерти невероятными способами.
Прометеан, дым над обсидианом, вяло двигался. Порождение небожественной утробы. Конечно, он ел и сжигал органы деторождения. Это были источники эфирной силы из-за биологической цели и важности в человеческом инстинкте.
Если Левеллин хотел соединить прометеана со своей заживающей плотью, зачем ему она? И зачем так влиять на Британнию?
Правящий дух боялась. И Тонкая Мэг толкнула Эмму в капкан, да?
«Я мало знаю. Логика, Эмма. Представь тут Клэра. Что он сказал бы?».
Может, вопрос был неверным. Ее тело задрожало, воля билась об оковы. Они держались.
Она вспомнила, как в последний раз была так скована. Капли воды, ее отчаянные звуки гнева и боли, Микал задушил своего бывшего Главного, медленно, и жуткие звуки рвущейся плоти. А потом он освободил ее от оков.