— Как раз хотел предложить вам это… Мне еще нужно кое-что сделать. Я дам вам знать, когда освобожусь.
Брэдбери кивнул. Его проницательные глаза изучали Мейсона.
— Вы думаете, — спросил он, — улик будет достаточно, чтобы завести уголовное дело?
— Не убежден. Нельзя начать дело без каких-либо зацепок. А у меня их пока нет…
Брэдбери с явным неудовольствием вышел в приемную. Мейсон прочитал «Заключительные решения» высшего суда. Затем незаметно подошел к двери в приемную и приоткрыл ее. Брэдбери сидел справа от пустого стола Деллы Стрит, погруженный в чтение. Он даже не взглянул в сторону Мейсона, который закрыл дверь, вернулся к своему столу, откинул в сторону «Заключительные решения» и, закурив, погрузился в раздумья. Зазвонил телефон. Он взял трубку:
— Мейсон слушает.
— О’кей, Перри, — послышался голос Пола Дрейка. — Мой человек встретился с ней. У него вся информация.
— Вы нашли Пэттона? — спросил Мейсон.
— Да. Мы даже располагаем некоторой информацией по поводу его махинаций. Я думаю, этого будет достаточно, чтобы начать судебное преследование. Он живет в районе «Холидэй-Эпартментс» на Мапл-авеню, 3508, комната 302. Мы посмотрели это местечко. Ничего особенного там нет: лифт да конторка портье в вестибюле. Иногда кто-нибудь дежурит. Думаю, мы сможем там спокойно появиться без предупреждения. Устроим допрос, добудем признания…
— Годится, — одобрил Мейсон. — Ты где сейчас?
— Я звоню из аптеки на Найнс-энд-Олив. Я уже готов начать. А может, взять Деллу Стрит? Вдруг да он сделает сенсационное разоблачение.
— Нет, — ответил Мейсон. — Я не хочу ее брать сейчас. Не нужно, чтобы она видела, какими путями мы добиваемся своего. Я позвоню ей сам.
— Тогда мы с тобой встречаемся здесь? — спросил Пол Дрейк.
— Да, оставайся там. Я буду через десять — пятнадцать минут, может, чуть раньше.
Мейсон положил трубку, поразмышлял мгновение и направился в приемную. Брэдбери оторвался от журнала:
— Мне придется вас долго ждать?
— Не очень… Я смотрю, Делла Стрит еще не пришла?
— Может, я смогу чем-то помочь? Знаете, я…
Вдруг с испуганным лицом, широко раскрыв глаза,
он уставился на Перри Мейсона.
— Что такое? — спросил адвокат.
— Газеты!.. Черт возьми, я забыл газеты…
Перри Мейсон медленно покачал головой:
— Ладно. Конечно, подборка местных газет важна, но час-полтора роли не играет… Сколько нужно времени, чтобы забрать их?
— Минут тридцать. — Брэдбери посмотрел на часы. — Пятнадцать минут на такси туда и обратно. Я помню, что оставил их на диване…
— Они во что-нибудь завернуты?
— Нет, я просто свернул их в рулон и перевязал веревочкой…
— Никогда так не делайте, — с упреком произнес Мейсон. — Если хотите «нажать» на прохиндея, должны беречь любую улику. Когда бы Пэттон узнал о подборке газетных материалов против себя, то гаверняка украл бы их. Я хочу разложить газеты на столе перед мошенником, чтобы он понял, против чего пошел… Быстрее отправляйтесь за ними!
Брэдбери откинул журнал, и в этот момент вошла Делла Стрит.
— Я опоздала?
— Нет, Делла, я как раз ухожу, — и, увидев, что она посмотрела на Брэдбери, добавил: — А мистер Брэдбери сейчас съездит в отель за газетами. Он исчезнет где-то на полчаса или час, но вернется в любом случае… Ты пока будешь здесь, приготовь чистые блокноты и карандаши. Мистер Брэдбери придет сюда и будет дожидаться инструкций…
— Мистер Мейсон, вы собираетесь куда-то ехать? — нетерпеливо спросил Брэдбери.
— Возможно.
— Послушайте, как только я доберусь до отеля, сразу же позвоню сюда. Если вы что-нибудь разузнаете, пожалуйста, передайте это секретарю для меня…
— Ладно, — сказал Мейсон, незаметно подмигивая Делле Стрит. — Может, мне понадобится, чтобы вы меня встретили… — Он повернулся к Делле: — Все, я пошел.
— Кстати, — остановил его Брэдбери, — хочу задать вам один вопрос.
Перри Мейсон раздраженно обернулся.
— Доктор Дорэй вам звонил? — быстро спросил Брэдбери.
— Да. Ну и что?
— Вы не приняли от него никаких предложений?
— Разумеется, нет. Я ведь уже связан с вами… Да я и при любых обстоятельствах не собирался…
— Потому 4fo без моего согласия? — важно спросил Брэдбери.
Мейсон кивнул, пряча свои насмешливые серые глаза.
— А почему, собственно? — спросил он, якобы недоумевая.