— Очень приятно, мистер Брэдбери. Присаживайтесь.
Делла Стрит наконец-то поймала взгляд Мейсона и негромко спросила:
— Что-нибудь нужно?
Адвокат покачал головой. Когда дверь за Деллой закрылась, он повернулся к посетителю.
— Итак, вы сказали секретарше, что посылали мне телеграмму. Но в наших папках нет телеграммы, подписанной Брэдбери…
Брэдбери усмехнулся и положил ногу на ногу. Он очень старался чувствовать себя непринужденно.
— Это легко объяснить. Я подавал телеграмму в офисе, где мое имя известно. Мне не хотелось афишировать его, поэтому подписался Евой Лэймонт…
Перри Мейсон чуть приподнял брови.
— Стало быть, вы — тот самый, кто послал авиапочтой фотографию? Там снята молодая женщина.
Брэдбери кивнул и вытащил из кармана сигару:
— Я закурю?
Перри Мейсон кивнул и, подняв телефонную трубку, попросил Деллу Стрит принести фотографию и телеграмму, подписанную Евой Лэймонт. Посмотрев, как Брэдбери оторвал кончик сигары, адвокат взял сигарету из своего серебряного портсигара, лежащего на столе.
Брэдбери чиркнул спичкой о подошву ботинка и, вскочив, моментально поднес ее Мейсону, затем, прикурив сигару, кинул гаснущий окурок в пепельницу. Тут вошла Делла Стрит и положила на стол Перри Мейсона папку.
— Что-нибудь еще? — спросила она.
Адвокат покачал головой. Делла Стрит обвела оценивающим взглядом хорошо одетого и пускающего клубы дыма посетителя, отвернулась и вышла.
Как только дверь за ней закрылась, Мейсон развязал папку и достал фотографию, отпечатанную на глянцевой бумаге. Это был весьма смелый снимок молодой особы с обнаженными плечами, бедрами, руками и ногами. На фотографии отсутствовало лицо позирующей, но, судя по гибкости фигуры, изящным рукам и стройным ногам, в ее молодости можно было не сомневаться. Она очень высоко подняла юбку, показывая пару бесспорно красивых ног. Под изображением шла подпись: «Девушка со счастливыми ножками».
На приколотой к фотографии телеграмме было следующее:
«ПОСЫЛАЮ ФОТОГРАФИЮ АВИАПОЧТОЙ КРАЙНЕЙ ВАЖНОСТИ ДЕРЖИТЕ ЕЕ У СЕБЯ НЕПРЕМЕННО МЕНЯ ДОЖДИТЕСЬ
ЕВА ЛЭЙМОНТV.
Брэдбери наклонился над столом и внимательно посмотрел на фотографию.
— Эта девушка, — сказал он, хмурясь, — обманута, ограблена и предана…
ю
Перри смотрел уже не на фотографию, а на Брэдбери, и его твердый, осторожный, испытующий взор словно пытался проникнуть в истинную суть услышанного. Это был многоопытный взгляд адвоката, который сталкивался с великим множеством самых разных клиентов и научился спокойно, не спеша извлекать подлинные факты, выводя лжецов на чистую воду…
— Кто она? — спросил Мейсон.
— Ее имя Маджери Клун.
— Вы сказали, ее обманули, ограбили и предали? — Да.
— И кто же причастен к этому?
— Фрэнк Пэттон.
Перри Мейсон указал на кожаный стул:
— Дело пойдет успешнее, если вы сядете и расскажете мне все от начала до конца.
— Но давайте сразу договоримся, — предостерег Брэдбери, — все, что я скажу, останется строго между нами.
— Конечно, — улыбнулся Мейсон.
— Мое имя Дж. Р. Брэдбери. Я живу в Кловердале. Был постоянным акционером кловердальского Национального банка, а также в течение долгих лет его президентом. Мне сорок два. Недавно ушел на пенсию и сейчас занимаюсь исключительно инвестициями. Я — коренной житель Кловердаля и могу дать вам любые справки о нем…
Он артикулировал ясно и четко, словно диктовал стенографистке. Адвокат наблюдал за ним, и казалось, острый взор его пронзал все мысли посетителя, как рентгеновские лучи проникают сквозь человеческую ткань.
— Маджери Клун, — продолжал Брэдбери, — красивая, молодая женщина с характером, сирота. Работала стенографисткой у меня в банке. Возможно, согласилась бы выйти за меня замуж. Но в город приехал Фрэнк Пэттон. Он представлял кинокомпанию, которая искала обладательниц редкостных внешних данных для рекламы «Девушка со счастливыми ножками». Феноменальные конечности фотомодели компания обещала застраховать на два миллиона долларов, а потом использовать самые красивые ножки в мире в разнообразной рекламе…
— Были ли у Пэттона официальные полномочия от кинокомпании? — бесцветно спросил Мейсон.
Брэдбери устало улыбнулся, давая понять, что этот вопрос, задаваемый неоднократно, изрядно его утомил:
— У него на руках был контракт, оформленный на фирменном бланке кинокомпании. Пэттон был волен сам диктовать подходящие для него условия соглашения. Было оговорено, что девушек нанимали на сорок недель за три тысячи долларов в неделю. Но главное, включался пункт, что в непредвиденных обстоятельствах, если вдруг для съемок отыскивалась другая, более эффектная фотомодель, то с прежней контракт по желанию компании расторгался…