— Вы известили полицию? — спросила девушка.
— Это сыграло бы против меня. Я стер отпечатки своих пальцев с дверных ручек. Я знал, что Пол Дрейк приедет минут через пять, и хотел уступить Дрейку как профессионалу возможность первым обнаружить тело. Я знал, что он сообщит полиции. Как только вышел из номера, я услышал, что открылся лифт, и раздались голоса: женский повествовал о какой-то девушке, которая закатила в ванной комнате убитого истерику. И, судя по обращениям женщины, я понял, что она идет с полицейским. Я сразу сообразил, что может выйти. Меня увидят у номера, где убит человек, и, как бы я ни излагал всю историю, мне никогда не поверили бы. Не то что меня обвинили бы в убийстве, но быстро склеили бы версию, что один из моих клиентов убил, потом позвонил мне, а я скрыл доказательства или что-то в этом роде. Я представил, что люди, которые мне доверяют и которыми я занимался, могут быть замешаны в этом… После того как фараон увидел бы меня или выходящим из номера, или стоящим возле него, я никогда не смог бы защищать кого-либо, обвиняемого в убийстве, потому что судья все время держал бы в голове мой, хоть и недоказанный, сговор с клиентом.
— Что вы сделали? — спросила Делла, целиком поглощенная его рассказом.
— Мне пришлось сориентироваться: я должен был не попасть в расставленный рядом капкан… Я достал подходящий ключ из кармана и закрыл дверь — замок был легкий. Я притворился, будто никого не замечаю, и стал стучать в дверь. Полицейский наконец вышел из-за угла этого длинного, плохо освещенного тоннеля-коридора и увидел, что я кручусь у дверей. Тогда я дважды нажал кнопку звонка. Потом с недовольной физиономией повернулся, чтобы уйти, и тут якобы увидел подошедших.
— Здорово, — воскликнула девушка.
— Да, все это ничего, но потом я совершил самую роковую ошибку.
— Какую? — спросила она, уставившись на него широко раскрытыми глазами.
— Я недооценил, насколько умен Дж. Р. Брэдбери.
— О, — облегченно вздохнула она, а потом покрутила пальцем у виска. — У него…
— Да, ты права!
— Нет, вы знаете, шеф, он очень странный… У него такой блуждающий взгляд, и ведет себя как мальчишка. Он предлагал мне сигарету, когда вы вышли, помните?
— Да.
— Он наклонился, чтобы зажечь сигарету…
— …и попытался поцеловать тебя? — ревниво спросил Перри Мейсон.
— Нет, — с тихой улыбкой ответила она. — Даже смешно, я так и решила, да и сейчас так считаю, но что-то заставило его передумать.
— Что же?
— Не знаю.
— Может, он подумал, что ты расскажешь мне?
— Да нет, не то…
— И что он сделал?
— Он так близко ко мне наклонился, поднес спичку к сигарете, потом резко выпрямился и отошел в другую сторону. Он стоял и меня изучал, как живописец — натурщицу, словно он представлял себе, как меня рисовать… Это был какой-то особенный взгляд, впитывающий и вспоминающий. Он смотрел на меня и вроде не на меня…
— А потом? — спросил адвокат.
— Потом он вышел из этого состояния, рассмеялся и сказал, что лучше пойдет за газетами и портфелем…
— И ушел?
— Да.
— Кстати, куда он их дел?
— Оставил здесь.
— Он, уходя, сказал что-нибудь о портфеле?
— Нет, и не вспомнил…
— А куда ты дела их?
Она кивнула в сторону шкафа.
Перри Мейсон подошел к нему, открыл дверцу и достал добротный кожаный портфель и газеты. В глаза бросился разухабистый шрифт названия: «Независимость Кловердаля», и почему-то дата выпуска газеты: два месяца назад.
— А ключ от шкафа есть? — спросил Мейсон.
— Да, у меня.
— Давай запрем шкаф, пока весь этот материал здесь…
— Может, лучше в сейф?
— Не думаю, что это так уж важно, но все-таки пусть лежат в закрытом шкафу.
Делла Стрит подошла к шкафу и свои ключом закрыла дверцу.
— Вы не закончили мне рассказывать о Брэдбери, — напомнила она адвокату.
— Ну, я увидел у здания ту девушку… Я почему-то решил, что она замешана в убийстве. Понял, что это Маджери Клун, и позвонил Брэдбери.
— Сказали, что Пэттон убит?
— Да, и расспросил его о Маджери Клун, ведь если это точно Маджери, мне предстояло действовать быстро, опережая полицию…
— Да, вам пришлось все выяснить у Брэдбери, а также, что бы он хотел.
— Конечно.
— Да, я многое поняла из его разговора с вами…
— Ты вообще умница…
— Меня очень настораживает, что здесь что-то не так. Когда вы с ним говорили по телефону, он был абсолютно вне себя, казалось, вот-вот швырнет в стену аппарат… Он та-ак тяжело дышал, а глаза были такие огромные…