— На лезвии кое-где сохранилась тончайшая пленка масляного антикоррозийного покрытия… К тому же нож принесли завернутым в бумагу, очевидно, в ту самую, в которую завернули при покупке. На бумаге полиция обнаружила отпечатки пальцев, но неразборчивые, смазанные. На дверных ручках отпечатков нет. Похоже, кто-то их вытер. На ручке наружной двери полно отпечатков — полиции, миссис Филдман, возможно, твои и еще кого-нибудь.
— Есть ли подозрения? — спросил Перри, Мейсон.
— В смысле?
— Видели кого-нибудь выходившего из комнаты?
Пол Дрейк посмотрел на него лукаво.
— Почему ты это спрашиваешь? — поинтересовался он.
— Вполне естественный вопрос, — ответил Мейсон, разглядывая свои ровные и чистые ногти.
— Полицейский говорил о некоей женщине, которая ему показалась подозрительной. Тем более что на столе лежали две записки с телефонными номерами. Полиция уделила бы этому большее внимание, если бы не одно обстоятельство…
— Какое? — спросил адвокат.
— Твой друг, доктор Дорэй, — сказал детектив. — Его машина стояла недалеко от здания, где жил Пэттон…
— А как узнала полиция?
— Автомобиль поставили напротив пожарного крана. А полицейский регулировщик уличного движения прикрепил к машине штрафной талончик. Он заметил, что она из Кловердаля. Когда об этом несчастном, прирезанном кухонным ножом, было доложено в отдел по расследованию убийств, там связались с окружным прокурором, и какие-то цепкие ребята вспомнили, что Карл Манчестер занимается делом, где фигурирует Пэттон; что ты был заинтересован в нем; что Брэдбери был заинтересован в нем; и некий доктор Дорэй тоже заинтересован…
— Почему же не пошли за Брэдбери?
— Потому что им нужен был этот регулировщик, оштрафовавший машину Дорэя.
Мейсон задумался, прищурив глаза.
— Есть что-нибудь еще? — спросил он.
— Теперь, — сказал Пол Дрейк, — я приближаюсь к одной вещи, из-за которой твоя история покажется, мягко говоря, странной…
— Что же это?
— В «Холидэй-Эпартментс», как, впрочем, и всюду, тщетно пытаются приучить постояльцев, чтобы они, уходя, оставляли ключи на конторке в вестибюле. А когда они их уносят с собой, всю почту пристраивают на конторке в соответствии с нужным номером.
— Да, я знаю.
— Полиция нашла ключ от комнаты Фрэнка Пэтто-на в кармане его пальто, — продолжал Пол Дрейк. — Пэттон, очевидно, открыл дверь, а потом положил его в карман. Возможно, он закрыл дверь, а может, и нет. Полиция считает, что нет: если бы закрыл, ключ оставил в замке… Они думают, что у Пэттона была встреча с женщиной, а может, с двумя; он оставил дверь открытой по законам джентльменского гостеприимства…
— А как считает полиция, кто же закрыл дверь?
Пол Дрейк своим тусклым, безжизненным взглядом близорукой и рассеянной рыбы оглядел Мейсона:
— Полиция предполагает, что дверь закрыл убийца, когда вышел.
— Но убийца мог взобраться к нему по пожарной лестнице и так же спуститься!
— Ну и кто же тогда закрыл дверь?
— Фрэнк Пэттон, — ответил Мейсон.
— А почему не оставил ключ в замке?
— Потому что машинально положил его в карман.
Пол Дрейк пожал плечами.
— Да, это возможно, — повторил Перри Мейсон, — человек часто закрывает дверь изнутри и машинально опускает ключ в карман.
— Тебе не нужно спорить со мной, — сказал ему детектив. — Свои аргументы сохрани, пожалуйста, для судьи. А я тебе только докладываю…
— Полицейский скоро явился после падения тела?
— Где-то через десять минут. Соседка Пэттона встала, оделась, спустилась в лифте, нашла полицейского, рассказала ему, что слышала, убедила в необходимости посмотреть, что там происходит, и привела его к номеру. Потом они недолго разговаривали с тобой, а потом полицейский нашел ключ; в целом, может, это заняло минут пятнадцать. И десять — когда эта парочка дотопала по бесконечному коридору до тебя…
— За десять минут можно многое сделать, — философски заметил Перри Мейсон.
— Не больше, чем смыть следы крови… Очень поспешная работа, — добавил Дрейк.
— Полиция знает адрес Брэдбери?
— Не думаю, что они займутся Брэдбери. Они не знают, где он остановился, но, конечно, могут проверить отели и выяснить. Карл Манчестер знает, что его можно достать через тебя…
— Но я буду держать Брэдбери в тени, пока первым не выплывет имя Дорэя. Я хочу, чтобы газеты выболтали все о романтической любви молодой пары, а не о пожилом поклоннике прелестной фотомодели…