«Очевидно, ко всем своим недостаткам он еще и злопамятный, — решила Юля, — не иначе, вспомнил свой позор, при котором я присутствовала. Хотя, что ему, он же недоделанный какой-то, наверное, просто зло срывает». Девушка попыталась было заикнуться, что она никому не мешает, но милицейский следователь, подозвав стоящего поодаль постового милиционера, велел ему увести «эту гражданку подальше в парк и присмотреть за ней. А будет упираться или попробует вернуться — тоже в «аквариум», за неповиновение». Перспектива провести хотя бы некоторое время в качестве задержанной Юлю не прельщала, и она в сопровождении милиционера нехотя двинулась в сторону.
Несостоявшийся инженер тут же потерял к ней всякий интерес и принялся что-то доказывать каким-то людям в штатском. Юля подумала, что это местные оперативники и, надеясь получить хоть какую-то информацию, попыталась выяснить у сопровождающего, что происходит. Милиционер ляпнул, что он обнаружил труп в коляске, а затем, спохватившись, попытался важно надуть щеки, ссылаясь на служебную тайну. Тогда Юля пошла на хитрость, напомнив, что ему все равно велено находится с ней, а не стоять как истукану. Затем она, постаравшись применить все свое обаяние, сказала, что представляет одну из крупнейших газет, а следователь — ее старый знакомый и просто привык разговаривать в такой манере.
— Ну, неужели, если бы он не хотел дать мне информацию, то оставил бы меня тут? — С надеждой заглядывая в глаза милиционеру, спросила девушка, — просто он пытается сохранить следы, чтобы я их сдуру не затоптала. Да и перед начальством нельзя же показывать наше знакомство. Вы же понимаете, правда?
Если бы Касьяненко был просто милиционером, то ему Юлины рассуждения были б, как говорится, «до лампады». Но, к счастью, парень собирался стать настоящим оперативником и поэтому мыслил достаточно образно. Тем более, девушка затронула знакомую тему и была, кроме того, очень симпатична. И вообще, ведь было же дано указание «проводить подальше в парк», которое было выполнено буквально. Правда, будущий правовед мог бы насторожиться, поняв, что осмотр трупа на месте происшествия почему-то проводит милицейский следователь. Но Касьяненко учился только на первом курсе, а уголовный процесс начинают изучать только на втором. Как бы то ни было, будущий юрист расслабился и уже вскоре Юле были известны все подробности происшествия, а также то, что Дима (так звали милиционера) в этом году поступил на заочное отделение юрфака, живет с мамой и очень расстраивается, что знакомые девушки не желают понять, как важна и почетна милицейская служба.
Юля некоторое время только поддакивала, стараясь направить разговор в нужное русло, потом сама не заметив, увлеклась беседой, во время которой время летело незаметно. Кончилось все тем, что молодые люди договорились встретиться в свободное от работы время (естественно, лишь для того, чтобы поговорить об опасностях и трудностях милицейской службы!), после чего Юля, спохватившись, побежала в редакцию, оставив нового знакомого гулять по парку в одиночестве.
А Диме Касьяненко было вовсе не до службы — у него перед глазами все стояло улыбающееся лицо девушки с очаровательными ямочками на щеках.
Заметка о происшествии в Таврическом была уже выведена на гранки и Юля собиралась ее перечитать последний раз, а затем сдать в секретариат. Но ее труд был прерван появлением Нертова. Гость извинился за неожиданный визит, бросив явно дежурную фразу, мол, просто пробегал мимо. Юля, хотя и была занята, но чувствовала себя обязанной посетителю за помощь при знакомстве с Расковым, к тому же у нее не было привычки как у некоторых чиновников, да и просто клерков, яростно имитирующих трудовую деятельность, сразу же набрасываться на посетителей. Поэтому она приветливо улыбнулась Нертову и отодвинула от себя свежие гранки, приготовившись слушать.
Алексей машинально посмотрел за движением руки журналистки. Сразу же в глаза бросились набранные крупным кеглем заголовок и подзаголовок: «Прогулка, прерванная смертью. Следствие проверяет версию о причастности няни к убийству ребенка». Нертов, кивнув в сторону гранок, усмехнулся, спросил полуутвердительно, не надоела ли девушке эта тема. Но Юля, самостоятельно сообразившая, что в городе орудует маньяк и потому очень довольная собой, начала с жаром пересказывать Нертову сегодняшнее происшествие в Таврическом. По мере ее рассказа Алексей все больше хмурился, потом пробежал глазами гранки и потребовал, чтобы журналистка назвала ему фамилию подозреваемой. Юля, недоумевая, почему так волнуется ее гость, заглянула в рабочий блокнот и прочитала: «Плошкина». С этого момента Нертов, казалось, перестал замечать хозяйку кабинета, быстро достал из кармана мобильник и начал кому-то названивать. Абонент не отвечал или был занят, так как Нертов вынужден был набирать номер несколько раз.