Юля, наконец, осмелилась задать мучивший ее вопрос: «Что случилось»? Но Алексей, прекратив попытки дозвониться, уже намеревался покинуть кабинет. На секунду задержавшись в дверях, он как-то странно посмотрел на журналистку и буквально по слогам выдавил:
— Это
няня
моего
сына.
Затем он опрометью выскочил в коридор.
Юля несколько минут просидела в оцепенении, потом молча взяла гранки и начала рвать их на мелкие кусочки.
По дороге в Таврический Нертову все же удалось дозвониться и до Нининых охранников, и до конторы Иванова. Ребята моментально «въехали» в суть проблемы, после чего Алексею оставалось только на всякий случай заглянуть в сад. Но там было уже все спокойно. Осмотр места происшествия, естественно, был окончен, Анну Петртовну очевидно допрашивали, а адвокат, которого должен был срочно разыскать Арчи, уже торопился к своей подзащитной.
После телефонного разговора с охранниками у Алексея появились все основания не лететь сломя голову домой, а заняться именно выяснением обстоятельств происшествия. Поэтому он задумчиво бродил по саду, стараясь смоделировать предварительно в голове модель происшествия. Нертов представил, как слегка подвыпившая Нюра (журналистка и про это умудрилась разузнать!) идет по парку, везя на прогулку ребенка. Зачем-то ей понадобилось отойти в сторону. В это время некто спокойно подошел к оставленной без присмотра коляске, хладнокровно задушил малыша и также спокойно отошел.
— Да-да, — рассуждал про себя Нертов, — именно спокойно и хладнокровно. Иначе бы на него могли обратить внимание гуляющие. А так все тихо: какой-то папаша возится у коляски, ходит туда-сюда, например, посмотреть, как на скамейках у летней эстрады забивают «козла» или играют в шахматы. Вернувшаяся няня (наверное, забегала в кафе, расположенное рядом на холмике — туда коляску вести тяжеловато, а купить, скажем, бутылку пива или минералки — минутное дело) первым делом решила посмотреть, не проснулся ли ребенок. А дальше…
О том, что она увидела, думать не хотелось и Алексей, остановившись, попытался еще раз внимательно осмотреться. Не мог же пронырливый милиционер переписать всех очевидцев. Ведь должна же где-нибудь в отдалении находиться скамеечка с парой зорких-дальнозорких старушек, постоянно обсуждающих свои проблемы в излюбленном месте. Эти гипотетические бабушки могли не подойти близко, когда начался шум или просто уйти домой до следующего утра, встречать из школы внучат.
Нертов, действительно, приметил несколько скамеек, находящихся в отдалении, обитатели которых могли хоть что-то видеть. Он немного походил вправо-влево, чтобы убедиться: других мест для наблюдения поблизости нет, и вдруг заметил у одного из дубов, находившихся на краю полянки, свежий окурок от сигареты. Алексей, уже поняв, что это за окурок, присел на корточки и присмотрелся внимательнее. Фильтр сигареты был изжеван чуть ли не до табака. Он настолько увлекся осмотром, что не услышал тихих шагов за спиной, и прекратил рассматривать хабарик только когда чуть ли не над самым ухом услышал злой голос: «Ну что, нашел улики, сыщик хренов»?
В каком-нибудь гангстерском боевике герой, конечно же, прыгнул бы в сторону и в падении лихо вырубил неосмотрительно приблизившегося пришельца, но Нертов это не сделал, хотя почувствовал, что ему между лопаток уперся какой-то твердый предмет…
Сегодня у него был, наверное, один из самых удачных дней в жизни, причем удачный настолько, что человек позволил себе немного расслабиться и заказать в ресторане бутылку сухого вина. Вообще-то врач говорил, что пить ему нельзя и последствия даже легкого опьянения могут быть непредсказуемы, но известно, что из любого правила есть исключения и сегодняшнюю удачу следовало рассматривать именно как возможность нарушить заведенный порядок. Действительно, цель, к достижению которой он стремился последнее время, была достигнута. И помогла этому, несомненно, воля Высшего разума. Как же иначе могло получиться, что сегодня эта дура-нянька пойдет гулять без охраны? Он, потягивая молодое вино, прикрыл глаза и еще раз представил, как все произошло…