— Я только хотел сказать, что это не так-то просто, — попытался оправдаться я. — Там поливальная система. Из нескольких труб вода распыляется, по другим стекает. Все эти вентили, клапаны. Контрольный пульт снаружи, за металлической панелью у двери. В записке диаграмма, но она какая-то запутанная, ничего?
— Ничего. — Она взяла листок и направилась к оранжерее.
Остались Элмо, Лиз и я.
— Так, что дальше? — спросил я. — Вытирание пыли или кормление птиц?
Лиз передернула плечами.
— Ненавижу, когда птиц держат в клетках. Это жестоко.
— Ну, мы не можем позволить умереть им голодной смертью, — съязвил я.
— Я вытру пыль. — Лиз подняла руку. — Хотя не знаю, откуда взяться пыли за один день.
Я вручил ей листок, озаглавленный «Вытирание пыли». Она вышла, читая его и вздыхая.
Элмо я передал его инструкции.
— Ты выбран на должность орнитолога, Циммер. Поздравляю.
Мне не пришлось объяснять ему, где птицы. Неожиданно два какаду начали вопить так, словно им в кормушку насыпали протухший корм. Элмо повернулся, чтобы через дверной проем взглянуть на птичий вольер размером с комнату за оранжереей.
— Корм в вольере в жестяной банке. Снаружи куча газет.
— Газеты? Они что, читают во время еды?
— Чтобы застелить дно клетки, — объяснил я. — Понимаешь, ну, неприятно, конечно, грязь и всякое такое. Зачем, ты думаешь, они выписывают «Перо»?
Элмо пропустил мимо ушей мое замечание о газете, которую выпускал его отец.
— Я должен войти в клетку? — спросил он.
— Давай скажем так: да.
— А что, если они заклюют меня до смерти?
— Мы дадим «Перу» эксклюзивное интервью. Подумай над названием «Сын издателя убит попугаями». Это увеличило бы тираж на несколько экземпляров. А теперь покорми птиц. Доволен?
— Все, что скажешь, — проворчал Элмо. Он не казался слишком довольным.
Я прошел через гостиную и маленький коридор к плавательному бассейну. Достал реактивы для бассейна из шкафа и последовал инструкциям миссис Терзис по добавлению их в воду.
В этой комнате было что-то жутковатое — и в том, как свет отражался от воды, стен, потолка, и в том, с каким звуком вода стекала по желобу.
Я попробовал воду. Подогрев был отключен, но вода все еще была приятной: не слишком теплая и не слишком холодная. Может, Ришель права, и нам следовало бы поплавать. Это бы нас взбодрило. Я бы выглядел героем. А Терзисы бы не возражали. На самом деле они бы ничего и не узнали, если бы мы потом убрали.
Потом я огляделся еще раз. Или, возможно, это все-таки не самая удачная идея. Почему-то глубокий бассейн выглядел не слишком приветливо.
Я как можно быстрее закончил все дела с бассейном и вернулся в гостиную. Лиз все еще вытирала пыль. Том тоже еще искал корм для рыб или — что более вероятно — сачковал.
Около оранжереи Ришель не было видно — дверца, закрывавшая панель с выключателями открыта. Я вошел в оранжерею. Там было тепло и влажно. В другом конце Ришель сидела в пластиковом кресле в окружении растений и читала журнал.
— Ришель, что ты делаешь? — спросил я.
Она только передернула плечами.
— Ты уже полила? — Я огляделся. На мой взгляд, еще нет.
— Нет еще, — томно ответила она, — Я включила систему, осталось только нажать на кнопку. Через минуту полью. Только дочитаю. Здесь так хорошо, тепло. Еще полно времени.
Лиз вытирала пыль с кофейного столика. То есть когда я подошел к ней, в руке у нее была тряпка для пыли, но на самом деле она рассматривала карточку, которая стояла перед вазой с красными розами.
— Ты читаешь по-гречески, — сказала она. — Что здесь написано?
— «Счастливого четверга, любимая».
Лиз удивилась.
— Это старая история, — объяснил я. — Мистер Терзис каждую неделю приносит своей жене цветы. Когда они только поженились, он получал зарплату по четвергам и покупал ей цветы. Даже когда они едва сводили концы с концами, он всегда приносил цветы. И до сих пор так делает.
— Каждый четверг он приносит ей цветы. — Глаза Лиз блестели, ее взгляд увлажнился. — После стольких лет? Как романтично! Разве это не прекрасно!
— Прекрасно для продавца цветов, — сказал я. — Мистер Терзис, вероятно, держит ее в курсе дел. Лично я на месте миссис Терзис предпочел бы деньги.
— Хочу сказать тебе, Ник, что однажды ты станешь действительно чудовищным мужем. — Лиз повернулась ко мне спиной и стала стирать пыль с вазы.
Глава IX
ПТИЧЬИ МОЗГИ
Элмо в клетке беседовал с попугаем.
— Привет, Кокки, — сказал он.
— Привет, Кокки, — ответил попугай.