Мы с Джейн вдвоем уместились в одном кресле (благо размеры его и наши это позволяли).
Диана примостилась на пуфике поодаль от всех. Улыбчивая и общительная, она в последнее время держалась особняком, а милое, приветливое лицо ее было рассеянным и грустным. Надо будет спросить у нее, не случилось ли чего.
Шелли, нервно стряхивая с плеч перхоть, расположилась у окна, спиной к нему, и в ярком солнечном свете, струившимся в комнату, был четко виден ее силуэт, лицо же оставалось в тени.
Остальные девушки кто по двое, кто по трое расположились на оттоманках.
Отсутствовала только Катрин, которую виконт на весь день увез в Кайденшир.
Мы лениво переговаривались, гадая, зачем нас собрали здесь. И вскоре мы это узнали.
Вошла миссис Дюшон с весьма сложным выражением на обычно спокойном лице и плотно сжатыми губами, за ней следом вплыл, выпятив грудь и чуть не лопаясь от собственной важности, невысокий плотный джентльмен с редкими светлыми волосами, маленькими глазками и бледным лицом. Одет он был дорого и со вкусом, но удлиненный сюртук по последней моде не очень-то шел к его приземистой фигуре, а широкий шейный платок, скрепленный под массивным подбородком сапфировой булавкой, делал короткую шею мужчины и вовсе незаметной.
– Сэр Роберт Эшен, барон Парлейский, – елейным голосом пропела миссис Дюшон и мне стала понятна та гамма чувств, что играла на лице директрисы.
Так вот ты какой, барон Парлейский!
Лица всех воспитанниц как по команде с любопытством обратились на вошедшего, и он надулся как индюк. Знал бы он, чем вызван наш интерес, не пыжился бы так!
Мы все поднялись со своих мест и присели в реверансе, шурша юбками. Барон в ответ чуть склонил голову.
– Девушки, счастлива сообщить вам, что мистер Эшен почтил своим присутствием наш пансион, надеясь обрести здесь достойную супругу. Барон пожелал познакомиться сразу со всеми вами.
Ох, что-то мне это напоминает! Так же начинал и мистер Шарден, только он-то оказался детективом, расследующим преступления, совершенные у нас, а вот барон… барон приехал в поисках новой жертвы.
Я подняла глаза и встретилась с маслянистым взглядом барона. Фу, как же мерзко! Впрочем, на моей особе его взгляд долго останавливаться не стал. Ожидаемо и в данном случае очень приятно. И так же ожидаемо мужчина прикипел взглядом к Изабелле, его заблестевшие глазки не спеша прошлись по ее прелестной фигуре, по пышным золотым волосам и вернулись к вспыхнувшему от такого открытого разглядывания смуглому лицу девушки. С трудом оторвавшись от Изабеллы, барон окинул быстрым взглядом остальных воспитанниц и, по-видимому, не найдя других достойных его внимания объектов, подошел к Изабелле и склонился перед ней в почтительном поклоне.
– Прелестное дитя, позвольте узнать ваше имя.
– Изабелла Делашоме, сэр, – гордость пансиона чарующе улыбнулась гостю, а барон припал к ее руке долгим – более долгим, чем это дозволялось приличиями – поцелуем. Изабелла скривилась, барон выпрямился и лицо Изабеллы в мгновение ока приняло безмятежное и благожелательное выражение.
– Вы очаровательны, мисс Делашоме, – с придыханием промолвил барон, его лицо раскраснелось, глаза блестели, и он чуть руки не потирал от удовольствия. – Позвольте пригласить вас на свидание.
– Почту за честь, – пропела Изабелла, в душе наверняка проклиная невозможность отвертеться. Но свидание – это вам не предложение руки и сердца, от свидания мы отказываться права не имеем.
Изабелла с бароном удалились, директриса, обведя оставшихся взглядом, в котором сквозила усталость, бросила:
– О, Господи! – и вышла из комнаты.
***
В обеденный перерыв я пробиралась по парковым аллеям в беседку, где мы договорились встретиться с мистером Шарденом. Светило солнце, накрапывал теплый летний дождик, и я спешила, как могла – не хотелось промокнуть. Зонтик я не взяла, понадеявшись, что три капли, с трудом выжимаемые из одной небольшой тучки, не справятся с моими прической и одеждой, и теперь жалела об этом – капли вполне себе справлялись.
Тень упала на дорожку и с боковой тропинки навстречу мне стремительно шагнул какой-то человек. Я вздрогнула от неожиданности и остановилась. На меня злобно таращился господин барон. И что, спрашивается, он здесь делает? Изабелла вернулась со свидания уже около часу назад, злющая как сто тысяч чертей, бросила, что барон – мужлан и мерзавец и наотрез отказалась рассказать нам, что же такого ужасного случилось на этом злополучном свидании и вызвало ее гнев. Сгорая от любопытства, мы вынуждены были отступить. И сейчас я, глядя на мужчину, стоящего передо мной, невольно поежилась.