- Почему в почтовый ящик? - удивился я. - Акмана не было дома в это время?
- Точно пока сказать невозможно, но судя по всему, Акман дома был. Однако он заранее договорился с менеджером о такой форме заказа. Дело в том, что, как выяснилось, Акман собирался поехать в город с миссис Виртанен, но позже изменил свои планы...
- Постой? - я нетерпеливо махнул рукой. - На данном этапе слишком много информации. До этого момента мы еще дойдем. А пока я попросил бы, так сказать, сориентировать меня на местности.
Я улыбнулся. Моя улыбка канула в пропасть непроницаемого равнодушия собеседника. Мысленно я послал его к черту.
- Познакомь меня с участниками событий, будь добр, - я просто не мог не заразиться этой сухостью...
Олдбридж вводил меня в курс дела настолько делово и лаконично, будто за каждое лишнее слово с него взымали по тысячи кредитов. В общем-то, говорил толково, характеристики участникам событий дал краткие, но емкие. Только... очень скучные и однообразные. Настолько, что уже в середине перечня у меня заныли зубы. Однако прервать его мне пришлось уже в самом дебюте.
- Коттедж номер два занимает Фил Дикерсон... - начал Олдбридж.
- Подожди! - я покачал головой. - Начни с коттеджа номер один, пожалуйста.
Лишь легкая тень замешательства легла на невыразительное лицо лейтенанта. Уже через секунду он говорил тем же скучным голосом.
- Ричард Акман занимал коттедж номер один. Пятьдесят один год. Женат на протяжении шестнадцати лет, двое детей, дочерям восемь и четырнадцать. По данным, которые мы успели собрать, брак вполне спокойный, никаких скандалов за пределы семьи не выходило. Акман - круная величина в рекламном бизнесе, на Земле - возможно, крупнейшая. Размер состояния оценивается как минимум девятизначным числом. Скорее - больше. Даже близкие друзья и даже после смерти Акмана характеризуют его как жесткого, безжалостного бизнесмена. В клубе «Эспадрон» с момента основания, в последнее время по сути главенствовал, обладал наиболее ценной колекцией.
Олдбридж помолчал ровно две секунды, чтобы взвесить полноту озвученной информации, затем, не меняя ни выражения лица, ни тона, ни позы, продолжил:
- Коттедж номер два. Филип Дикерсон. Пятьдесят пять лет. Холост, женат никогда не был. Глава риэлтерской фирмы «Дикерсон & К». Последние четыре года «& К» - это просто часть вывески, Дикерсон выкупил долю компаньонов и является единоличным владельцем. Кроме того, имеет долевое участие еще в шести компаниях за пределами Земли. Размер состояния по оценочным данным приближается к миллиарду кредитов. Обладает нервическим темпераментом и довольно вздорным характером, в чем я имел возможность убедиться лично. После гибели Акмана стал старейшим членом клуба «Эскадрон».
- Вы считаете это мотивом? - это я попытался пошутить. Зря.
- Я просто излагаю факты, сэр.
Можно было бы сказать, что Олдбридж ответил холодно... Только он все время так говорил, так что градус понижать ему не пришлось.
- Лиана Виртанен, коттедж номер три. Сорок один год. Трижды была замужем, сейчас разведена. Имеет сына двадцати лет от первого брака. Медиамагнат.
При этом слове, удивительно плохо подходящем для женщины, лейтенант даже не улыбнулся. Впрочем, а чего я ожидал?..
- Состояние точно оценить сложно, но едва ли меньше трехсот-четырехсот миллионов. Миссис Виртанен иногда производит впечатление довольно легкомысленной особы. Крайне обманчивое впечатление. У меня сложилось мнение, что она очень хорошо знает, чего хочет и умеет этого добиваться. Это мнение подтверждается людьми, давно знающими миссис Виртанен.
Я обратил внимание, что Олдбридж словно зачитывает конспект, написанный по строго утвержденному плану. Зуб даю, в школе он был зубрилой, хотя и не хватал звезд с небес.
- Коттедж номер четыре, Альберто Росси. Тридцать восемь лет, холост. Биржевой брокер. По словам знающих людей - очень талантливый, обладает просто феноменальным чутьем. Это подтверждается и тем фактом, что свой капитал, который, по всей видимости, не уступает капиталу миссис Виртанен, он собрал едва ли не с нуля за каких-то полтора десятилетия. Тип резкий и прямолинейный до грубости. Склонен к злоупотреблению алкоголем.
Я украдкой вздохнул и поблагодарил небеса за то, что круг подозреваемых подходит к концу. Будь их, скажем, вдвое больше, честное слово, я бы попросил Олдбриджа представить мне данные в письменном виде. Мне приходилось бороться с зевотой, хотя я и понимал, что слушаю весьма небесполезную информацию.