Незыблемость позы Олдбридж сохранил, а вот уголок рта едва заметно дернулся. И зрачки сузились. Ну-ну, парень, ты в Снежную королеву с кем-нибудь другим играй, а мы и не таких обламывали...
- Я не отказывался от дела, сэр! - припечатывая каждое слово, словно чеканя шаг на плацу, выдал лейтенант.
- Да? - я с нарочито растерянным видом поморгал. - Выходит, произошло недоразумение? Я зря прилетел и могу со спокойной душой лететь обратно? Своему начальству я доложу, что лейтенант Олдбридж разберется без посторонней помощи?
Это уже не ниже пояса, это просто добивание лежачего. Какой я подлый и гадкий, сам себе восхищаюсь.
Олдбридж несколько секунд внимательно разглядывал носки своих штиблет, но шпаргалки с достойным ответом там не было.
- Решение относительно обращения за помощью в Интерплэнет Полис принималось не на моем уровне, - выдавил он наконец из себя.
- Ну так и я не сам себя сюда направил! - я резко свернул на тропинку мира и дружбы. Только уже с позиции силы. - Пойми, лейтенант, мы оба не в восторге от сложившейся ситуации. Но не мы ее создали, а сейчас можем только ухудшить наше положение, если вместо нормального сотрудничества устроим между собой холодную войну.
Олдбридж молчал, но это молчание я уже смело мог трактовать в свою пользу.
- Мой план предельно простой, - я осветил лейтенанта открытой улыбкой. - Мы вместе разгребаем с тобой это дело. И я во всех своих отчетах отмечаю неоценимую помощь в расследовании лейтенанта Олдбриджа.
С лицом лейтенанта случилось нечто странное... а, черт, это же улыбка! В следующее мгновенье он протянул мне руку.
- Лейтенанта Стивена Олдбриджа, - сказал он. - Только прошу не сокращать мое имя до Стива... Руслан.
- Отлично, - сказал я, пожимая длинную сухую ладонь. - Лед тронулся, господа присяжные заседатели!
И с несколько мстительным удовольствием заметил недоуменное выражение лица моего друга Стивена.
- Сегодня наносить визиты не станем, - решил я. - Уже поздно и еще рано. Поздно - в смысле времени суток, а рано, потому что я пока слишком мало знаю. Слышал мудрую мысль: чтобы задать правильный вопрос, надо знать половину ответа? Нет? Значит, я только что пополнил запас твоей мудрости. Так что, давай, старина, просвещай меня насчет картины преступления, алиби и всего прочего. И, ради всего святого, не экономь так сильно слова...
-7-
Филип Дикерсон со снисходительным добродушием изображал из себя гостеприимного хозяина.
- Не слишком рано для порции алкоголя? Выпьете что-нибудь, офицеры?
- Нет, сэр, - отрапортовал Олдбридж.
- Темного пива, - я зевнул. Хотя выспался прекрасно.
Хозяин коттеджа на секунду завис.
- Разумеется... Но... Я полагал, полицейские не пьют на работе, - он как-то нелепо развел в стороны длинные худые руки.
- За каким же чертом тогда предлагали? - с изысканной вежливостью осведомился я.
Какое-то время Дикерсон размышлял, поставить ли зарвавшегося хама на место или продолжить светскую беседу. Что-то, возможно, выражение моего лица, склонило его ко второму варианту.
- Ну... правила хорошего тона. Вам ведь они известны?
- Откуда? - Я изумился со всей возможной искренностью. - Вы не могли бы подвинуть поближе вон тот столик? Я положу на него ноги.
С открытым ртом Дикерсон выглядел довольно забавно. И он дал время насладиться этим зрелищем. Наконец риэлтор решил-таки показать сильные стороны своей личности. Вскинув голову на тонкой шее, он напомнил мне цыпленка, возомнившего себя орлом.
- Я умею ценить шутки, офицер... Когда в них есть какая-то ценность. Но вы, на мой взгляд, просто фиглярствуете.
Я щелкнул пальцами.
- Хорошо сказано! Я и рад бы не фиглярствовать, но не властен над собой. Что делать - все мы играем роли. Вы изображаете приличного человека, я - полицейского из телевизионного детектива. Плохой полицейский всегда ведет себя именно так, я много раз смотрел, - последнюю фразу я произнес чуть громче, слегка обиженным тоном.
Дикерсон решил проглотить личный выпад и ответил относительно спокойно:
- А вы плохой полицейский, офицер?
С сокрушенным видом я покачал головой.
- Самый худший. А что делать? Хорошие полицейские, - я широким жестом указал на совершенно обалдевшего Олдбриджа, - за три дня ни черта не смогли сделать. Методом исключения решили попробовать плохого, а тут я - лучший кандидат. Или худший, что в данном контексте, как ни странно, одно и то же. Так вы дадите мне пива?
С видом страдающим радикулитом лунатика Дикерсон направился к бару.
Зачем, действительно, я устроил это шоу? У меня есть два ответа.