Старик мялся. Ему не хватало самой малости, чтобы начать говорить, говорить, говорить... Вновь я пришел к нему на помощь.
- Давайте я буду называть имена, а вы делитесь со мной своими соображениями, почему тот или иной человек мог убить Акмана.
- Разве что чисто гипотетически... - проблеял Дикерсон.
- Само собой, - холодно согласился я. - Итак, Альберто Росси.
Дикерсон поискал ответ на потолке. Нашел, как видно, довольно быстро.
- Тино - очень грубый человек. Мужлан. К тому же, склонный к пьянству. Он и в тот день пил с самого момента прилета. Его легко можно было вывести из себя в таком состоянии, а Акман - тот человек, который выводить из себя умеет. Может, не стоит так об убитом, но, прости меня Бог, Ричард не был агнцем. Вспоминаю, на той самой вечеринке Тино угрожал мне физической расправой, причем по совершенно пустяшному поводу... А перед этим он ушел с поляны без всякой видимой причины и вернулся спустя довольно продолжительное время в крайне раздраженном состоянии. Но, разумеется, я ни в коем случае не верю, что Тино совершил убийство! - Дикерсон попытался твердо взглянуть мне в глаза.
- Разумеется, - сказал я, борясь с отвращением. - Продолжайте, Дикерсон. Рудольф Бунгерт.
- Рудольф... - задумчиво протянул Дикерсон. - Знаете, офицер, если нелепое обвинение Акмана все же имело под собой почву, то единственный хоть сколько-нибудь достойный кандидат на роль... э-э-э... допустившего ошибку - это именно Рудольф.
- Почему? - удивился я.
- Понимаете, в чем дело, - засуетился Дикерсон. - Для каждого из нас коллекционирование оружия - хобби. Пусть очень важное, которому мы придаем особое значение в своей жизни, но все-таки... За исключением Бунгерта. Для него это - источник заработка, профессия, можно сказать. И если рассматривать угрозу репутации... Ничто не угрожало моей репутации риэлтера или репутации биржевого аналитика Тино. Другое дело Бунгерт. Тут уже речь идет о подрыве основ, если вы понимаете, что я имею в виду. К тому же Рудольф, не в обиду ему будь сказано, несколько недалекий человек... Именно ему могла прийти в голову мысль о самом примитивном способе устранения проблемы. И опять-таки должен сказать, что я ни в коей мере...
- Да, да, да, - перебил я. - Вы ни в коем случае не верите, что Рудольф совершил убийство. Давайте уже для экономии времени опускать этот эпилог к каждой главе.
Дикерсон посмотрел на меня глазами обиженной коровы.
- Лиана Виртанен, - быстро сказал я, не давая ему пуститься в посторонние рассуждения.
- Ну... - протянул Дикерсон. - Едва ли можно допустить, что убийцей может быть женщина. Хотя, конечно, миссис Виртанен - весьма и весьма решительная особа. Забавно, я как раз сейчас вспомнил, как Акман говорил, что у Лианы только тело женщины, а все остальное - исключительно мужское. И с этим, знаете ли, трудно поспорить. И еще... Не знаю, могу ли я как джентльмен...
- Можете, - коротко уверил я его.
- В конце концов, ведется следствие, и на этом фоне отступают на задний план вопросы взаимоотношений, если можно так выразиться... В общем, Лиана и Ричард одно время были любовниками, - выдохнул Дикерсон. - А там, где замешаны чувства... - он очень красноречиво пожал плечами.
- Понятно, - протянул я.
Боже мой, как быстро может человек изменить мнение о себе! Сейчас мне с трудом верилось, что каких-то пятнадцать минут назад Дикерсон был мне всего лишь неприятен.
- Алекс Ненашев, - процедил я сквозь зубы.
- Я совсем не знаю этого юношу. Тут я ничем не смогу вам помочь, офицеры... Разве что может иметь место какая-то связь с отцом Алекса - Борис был основателем нашего клуба, лидером, а Ричард в какой-то степени занял его место. Это повод для неприязни, возможно. Но не в моих правилах наводить какие-либо инсинуации! - Дикерсон гордо вскинул голову.
Господи, опять инсинуации! Пожалуй, я уже ненавижу это слово.
Прощаться я не стал. Просто встал, поставил почти нетронутый стакан пива на столик и направился к выходу. Надо же поддерживать реноме хама до конца. Олдбридж пошел за мной, по пути все-таки кивнув в сторону хозяина коттеджа.
Выйдя наружу, я несколько раз вдохнул полной грудью. Какой удивительно чистый воздух! И, черт побери, куда катится этот мир, если балом в нем правят такие слизняки? Впрочем, я не оригинален. Подобными вопросами задавался еще старик Хайям.
Поравнявшись со мной, Олдбридж в своей лаконичной манере сказал одно только слово:
- Впечатляет.
-8-
Пару минут я постоял молча. Я не составлял план кампании, не осмысливал вновь услышанные факты, не готовился к следующему визиту. Просто выветривал из себя негатив. Олдбридж невозмутимо стоял рядом и вроде бы даже с ноги на ногу не переминался. Возможно, если провести эксперимент, он и час так простоит. Жаль, я не смогу. Слишком деятельная у меня натура. Как же я порой ненавижу свою работу! Нечасто, часов, наверное, шестнадцать-семнадцать в сутки. И не посылаю все к черту из-за каких-то редких мгновений, когда моя работа представляется мне чудеснейшей в мире...