Вернувшись к группе любопытных, Мейсон заявил:
- Думаю, мы уже нашли то, что искали, но все же хотим убедиться, что в этой траве не скрывается больше ничего, что могло бы оказаться полезным для следствия.
Сотрудник Пола Дрейка возобновил работу и продолжал ходить до тех пор, пока на поле не появились репортер с фотографом.
- Скажите, что здесь происходит, мистер Мейсон?
- Мы ищем вещественные доказательства, улики, - коротко ответил адвокат.
- Что именно?
Мейсон сделал вид, что колеблется и отвечает неохотно:
- Поскольку вы уже видели миноискатель, мы не будем скрывать, что речь идет о металлическом предмете...
- Они уже нашли одну пустую гильзу, - крикнул кто-то из зевак.
- А нельзя ли взглянуть на нее, мистер Мейсон? - спросил журналист.
- Поскольку ее уже видели все эти господа, - Мейсон указал на толпу зрителей, - я могу и вам ее показать.
С этими словами он достал из кармана носовой платок, в который незадолго до того завернул гильзу.
- Не дотрагивайтесь до нее, - предупредил адвокат. - Хотя, конечно, вряд ли на ней сохранились какие-либо отпечатки пальцев, но мы должны предъявить вещественное доказательство в таком виде, в каком оно попало в наши руки.
Фотограф сделал два снимка всей группы, затем дважды снял гильзу крупным планом, а потом несколько раз щелкнул Перри Мейсона. Репортер в это время что-то писал в своем блокноте.
После этого Мейсон снова завернул драгоценную гильзу в платок, спрятал ее в карман и произнес:
- На этом наша миссия здесь окончена. Боюсь, больше мы ничего здесь не найдем. Идем, Пол!
- Что навело вас на мысль, что эта гильза может оказаться здесь? спросил репортер.
- Очень простой факт, а именно то, что был не один выстрел, а два, ответил Мейсон. - Один прозвучал около девяти, второй - на час позже. Сами понимаете, там, где было сделано два выстрела, должны быть и две гильзы. В том револьвере, который нашла полиция, не хватало одного патрона.
- Но ведь эта гильза от автоматического пистолета, - резонно заметил репортер.
- Да, да, совершенно верно, - с загадочной улыбкой подтвердил Мейсон. - До свидания, господа. Извините, что помешали вам играть. Но это - в интересах правосудия.
Глава 22
Судья Альварадо обвел взглядом переполненный зал. - Присяжные все в сборе, подсудимый присутствует, - сурово произнес он. - Надеюсь, присяжные вняли моему указанию и воздержались от чтения газет и просмотра передач, касающихся разбираемого нами сегодня дела. Если стороны готовы, мы можем начинать.
- Мы готовы, - сказал Гамильтон Бюргер.
- Мы готовы, ваша честь, - откликнулся Мейсон.
- В таком случае, господин адвокат, вызывайте вашего следующего свидетеля.
- Мистер Пол Дрейк, прошу вас занять свидетельское место, - пригласил Мейсон.
Дрейка подвели к присяге. Затем он поднялся на трибуну и приготовился отвечать на вопросы.
- Назовите род ваших занятий, - начал Мейсон.
- Я частный детектив.
- Знаете ли вы о загородном "Барклай-клубе"?
- Да.
- Знакома ли вам та часть поля для игры в гольф, где расположена седьмая лунка?
- Да, сэр.
- Когда вы были на ней в последний раз?
- Вчера между тремя и четырьмя часами дня.
- Вы играли в гольф?
- Нет, что вы, я проводил розыск вокруг седьмой лунки с помощью миноискателя.
- Ну и как, удалось вам найти что-нибудь интересное?
- Да, я нашел пустую медную гильзу тридцать второго калибра.
- И что вы с ней сделали?
- Я передал ее мистеру Мейсону, предварительно пометив с помощью перочинного ножа.
- Вот пустая гильза. Мистер Дрейк, та ли это гильза, которую вы нашли на поле "Барклай-клуба" недалеко от седьмой лунки?
- Да, это она.
- С позволения вашей чести, защита просит включить эту гильзу в число вещественных доказательств под номером один от защиты.
Гамильтон Бюргер тотчас же поднялся и с улыбкой обратился к судье:
- С согласия вашей чести, я прошу разрешения задать свидетелю несколько вопросов.
- Это ваше право, спрашивайте, - согласился судья Альварадо.
Бюргер обратился к Дрейку:
- В качестве частного сыщика вы много работаете на мистера Мейсона?
- Да, сэр.
- Можно ли считать, что девять десятых вашего времени вы тратите на выполнение его поручений?
- Нет, это не совсем так. Скажем, три четверти будет вернее.
- И какова же цена одного дня вашей работы?
- Пятьдесят долларов в день плюс оплата всех расходов.
- Неплохой гонорар. Полагаю, вы стоите тех денег, которые платит мистер Мейсон?
- Мы всегда делаем все, что можем, для своих клиентов.
- И пытаетесь найти для них все, что они требуют?
- Да, конечно, если это в наших силах.
- Когда вы отправились на поле для гольфа "Барклай-клуба", вы знали, что нужно искать стреляную гильзу?
- Да.
- Вам удалось найти гильзу, но у вас нет никаких данных о том, когда ее отстреляли, не так ли?
- Так.
- Это могло произойти год тому назад?
- Думаю, что да.
- А могло быть и так, что она была брошена в траву за несколько секунд до того, как вы ее нашли?
- Возможно и такое.
- Когда вы вели поиски, вокруг вас было много народу?
- Да.
- И один из этих людей мог бросить гильзу в траву, когда вы стояли к нему спиной?
- Я допускаю это.
- Во всяком случае, вы доложили мистеру Мейсону, что нашли то, что искали?
- Безусловно.
- Последний вопрос. Сотрудничество с мистером Мейсоном обеспечивает вам приличный годовой доход?
- До последнего времени это было именно так.
- И вы надеетесь, что сотрудничество будет столь же взаимовыгодным и в дальнейшем?
- Да, сэр.
- До тех пор, пока вы будете с тем же старанием служить ему?
- Да, сэр.
- И находить для него то, что он хочет найти?
- Я просто привык выкладываться на работе.
- Это все, - презрительно обронил Бюргер, перед тем как сесть на свое место.
- Старый бандит! - прошептал Мейсон на ухо Делле. - Но тактикой ведения допроса владеет блистательно.
- Вы закончили? - спросил судья Бюргера. - У вас есть возражения против включения этого предмета в число вещественных доказательств?
- Разумеется, ваша честь! Я категорически возражаю, так как эта гильза не соответствует оружию, из которого совершено убийство. Поэтому я не понимаю, почему она должна фигурировать в числе вещественных доказательств. Она могла бы еще представлять интерес, если бы удалось установить момент, когда она появилась на месте преступления, но свидетель сам признал, что это невозможно.