Но насчет «сыт» господин Синдо не соврал — на кухне поварята сновали у больших котлов с рисом. Неочищенным — но рисом. Не ячменем, не просом. Учитывая, что визита все-таки ждали, это могло быть и представлением на публику — но Сайто отметил, что истощенными рабочие действительно не выглядели. Две старухи чистили дайкон, мелюзга подбрасывала под котлы щепки и хворост, девочки постарше разделывали рыбу.
Нет, это не для инспекции — все двигаются слишком привычно, не очень замечая то, что делают. Здесь действительно готовят примерно такие объемы еды. И, может быть, их хватает. Тут все зависит от того, кто и как эту еду распределяет.
— У нас не воруют, — словно уловив его мысли, сказал Синдо. — Каждый рабочий получает не меньше ста моммэ[64] в день. Посмотрите сюда, — он показал на забавный инструмент: весы, на одном коромысле которых была закреплена гирька, а на другом — железное кольцо. — Сюда вставляют чашку, и раздатчик наполняет ее до тех пор, пока она не перевесит. Все рассчитано заранее, и если после раздачи кому-то из рабочих не хватило или в котлах осталось больше одного кина — старший по кухне отвечает своей спиной. Поэтому никто не смеет обкрадывать компанию. Интересно, Асахина-сэнсэй, как бы вы добились такого эффекта без помощи палки?
Асахина улыбнулся.
— В школе, где я учился, была общая кухня. Помогать Аояме-сан считалось честью. Никто не крал — об этом невозможно было подумать. Я это запомнил. Почему бы вашим работникам не гордиться тем, что они — часть вашей компании?
Инспектор вспомнил рабочего у входа на станцию. Да, господин инженер и вправду много чему научился в школе.
Синдо снова расхохотался.
— Идемте смотреть перегонный цех, — сказал он.
Этот цех оказался еще одной преисподней на земле. Сайто ко всякому был привычен, но тут уж зажал нос рукой. Деревянный барак продувался со всех сторон — и то не спасало: все рабочие ходили, обернув лица мокрыми тряпками. Креозотом даже не пахло — он прямо-таки бил в нос со всего плеча. Гудели, рычали, свистели непонятные барабаны. Стальные витые трубки разевали пасти, словно змеи, — и из пастей в подставленные бочки капал яд. Господин инженер, впрочем, оказался человеком привычным, да и управляющий даже не поморщился.
— Сколько длится смена? — спросил Асахина.
— Двенадцать часов, — отозвался Синдо. — Этот цех не останавливается.
— Почему не восемь? Уставшие люди не так внимательны.
— Наши люди всегда внимательны.
Руки рабочих там, где между рукавом и заскорузлыми перчатками виднелась кожа, были покрыты язвами от ожогов и едких веществ. Сайто все-таки не выдержал, вышел за ворота, уступив дорогу вагонетке со свежей порцией угля. С этой стороны барака открывался вид на другой склон горы — и вверх, и вниз по склону уже была пустошь. Даже пни выкорчевали — видимо, из них тоже можно было натопить какое-то количество едучей дряни. Ветер сносил гнусные запахи вниз, в котловину — и земля, и воздух были здесь отравлены, искалечены, изнасилованы.
В пропиточном цеху Сайто уже ничему не удивлялся. Врытые в пол чугунные дуры в несколько человеческих ростов дышали жаром, а воняло здесь как и в перегонном. Синдо, тыкая пальцами в какие-то циферблаты, рассказывал Асахине, как температуру в котле поддерживают не ниже чем пять градусов до «точки вспышки», под каким давлением подают дрянь, которой пропитывается шпала, сколько коку древесины и дегтя при этом идет в каждый котел. Сайто, ничего в этом не понимая, разглядывал суетящихся у вагонетки людей — одинаковых, закопченных, как хибати, кукол, с замотанными лицами и изъязвленными руками.
Нужно будет, если останется время, узнать у господина инженера, что тут — промышленная норма, а что — местная инициатива. Потому что в будущем, похоже, полиции придется расчищать такого рода завалы чаще, чем хотелось бы.
— А что будет, — спросил он так, дабы не стоять столбом, — если жар поднимется выше этой… точки огня? Деготь и дерево загорятся?
— Да, — Синдо улыбнулся снисходительно. — Вы делаете успехи, поздравляю. И они не просто загорятся — от резкого расширения газов котел может разорвать. Вы заметили обсыпку вокруг барака? Это чтобы защитить все остальное от горячих осколков. Страшно даже представить, что будет, если парочка таких упадет в лес.
Они вышли наружу.