— Я не спрашиваю вас об этом, — перебил он. — Заявляю вам…
— Что вы мне заявляете? — отрезал Белтер.
— …что я адвокат и выступаю от имени своего клиента, которого «Пикантные ведомости» пробуют шантажировать. Мне не нравится эта история. Заявляю вам, что не собираюсь платить никаких денег, ни единого цента. Я не собираюсь помещать реклам в вашей газете, и ваша газета не опубликует ничего о моем клиенте. Вы поняли? Запомните это!
Белтер фыркнул.
— Так мне и надо. Будет мне наука, чтоб не впускать в дом первого попавшегося адвокатишку, который постучал в дверь. Я должен был приказать лакею выкинуть вас отсюда с разбитой физиономией. Вы или пьяный, или сумасшедший. А может быть, и то и другое. Я склонен предполагать, что и то и другое. Вы уйдете отсюда добровольно, или я должен вызвать полицию?
— Я уйду, — прервал Мейсон, — как только скажу все, что собирался. Вы держитесь в тени, а на свет выставляете Локка, чтобы он за вас подставлял шею. Вы сидите тихо и только огребаете денежки. Но теперь вам придется платить по счету.
Белтер стоял, не спуская глаз с Мейсона и не говоря ни единого слова.
— Если вы еще не знаете, кто я и чего хочу, — продолжал Мейсон, — вы можете легко это установить. Вам стоит только позвонить Фрэнку Локку. Предупреждаю вас, что, если «Пикантные ведомости» напечатают что–либо о моем клиенте, я разоблачу человека, который скрывается за этим грязным изданием. Вы поняли?
— Постойте, постойте! — вспылил Белтер. — До сих пор вы мне угрожали, а теперь я вам скажу, что я хочу. Я не знаю, кто вы, и меня это не интересует. Возможно, вы имеете такую безупречную репутацию, что это позволяет вам ходить и угрожать людям. Но, может быть, она и не столь безупречна и вам было бы лучше заняться своей собственной персоной, прежде чем бросать грязь в других.
Мейсон коротко кивнул головой.
— Я этого и ожидал.
— Не буду вас разочаровывать, — отпарировал Белтер. — Но не воображайте себе слишком много. Это вовсе не признание, что у меня есть что–то общее с «Пикантными ведомостями». Я ничего обо всем этом не знаю и не хочу знать. А теперь убирайтесь!
Мейсон повернулся, пошел к двери, где наткнулся на лакея, обращавшегося к Белтеру:
— Прошу прощения. Ваша жена хотела бы увидеться с вами перед уходом.
Белтер направился к двери.
— Приглядись хорошенько к этому типу, Дигли, — сказал он. — Если его когда–нибудь здесь увидишь, выкинь его с разбитой мордой. Если будет нужно, вызови полицейского.
Мейсон обернулся и смерил лакея взглядом.
— Лучше вызывай сразу двух полицейских, Дигли. Они тебе потребуются.
Он двинулся вниз по лестнице, чувствуя, что эти двое идут за ним. И, оказавшись в холле, столкнулся в женщиной.
— Я надеюсь, что не помешала тебе, Джордж, — сказала она.
Ее взгляд упал на Мейсона. Это была та самая женщина, которая
приходила к нему сегодня, назвавшись Евой Гриффин. Ее лицо сделалось белым как стена, голубые глаза потемнели от испуга. Через мгновение огромным усилием воли она поборола панический страх, ее глаза расширились и приобрели то самое детски–невинное выражение, что утром в канцелярии Мейсона.
Лицо Мейсона не изменило своего выражения. Он смотрел на женщину спокойным, безмятежным взглядом.
— Чего ты хотела?
— Нет, нет, ничего, — сказала она тонким дрожащим голосом. — Я не знала, что ты занят. Прошу прощения, что помешала тебе.
— Не обращай внимания. Это какой–то адвокатишка, который влез сюда под фальшивым предлогом и теперь покидает нас в большой спешке.
Мейсон обернулся к нему через плечо.
— Послушайте, заявляю вам…
Лакей схватил его за плечо.
— Туда, прошу вас.
32
Мейсон быстро обернулся, и удар, достойный профессионального боксера, отправил лакея в другой конец холла. Он так ударился о стену, что все картины, висящие на ней, перекосились. Мейсон сделал шаг в сторону массивного силуэта Джорджа Белтера.
— Я собирался дать вам шанс, — заявил он, — но теперь передумал. Только попробуйте опубликовать что–нибудь о моем клиенте или обо мне, и я отправлю вас в тюрьму на ближайшие двадцать лет. Вы поняли?
Алмазные глаза Белтера сверлили его злобным змеиным взглядом. Правая рука Белтера находилась в кармане пиджака.
— Ваше счастье, что вы остановились. Попробуйте сделать еще хоть один шаг, и я пущу вам пулю в лоб. У меня есть свидетели, которые подтвердят, что это сделано в целях самообороны. И я не знаю, не стоит ли мне сейчас воспользоваться этим обстоятельством?