— Почему?
— Неужели вы не видите, как все складывается? Фрэнк Локк знает о Гаррисоне Берке и, конечно, решит, что это Гаррисон его убил. Берк будет вынужден назвать мое имя, а тогда все возможно. Подозрение может пасть на меня.
— Не думаю, что все так страшно. Локк действительно знает о Гаррисоне Берке, но он всего лишь статист. Если ваш муж мертв, то Локк быстро утратит почву под ногами. Не думаете же вы, что только один Берк имел претензии к вашему мужу.
— Конечно, нет, но Гаррисон имел больший повод для убийства, нежели кто–нибудь еще, — упорствовала женщина. — Никто, кроме него, не знал, кто владелец газеты. Вы же сами ему сказали.
— А он вам уже рассказал?
— Да, рассказал. Зачем вы вообще к нему ходили?
— Затем, что я не собираюсь защищать его интересы ради ваших прекрасных глаз, — отпарировал Мейсон. — Я вполне достаточно для него делаю, пусть платит. Не мог же я допустить, чтобы все финансировали вы.
— Вы не думаете, что это мое дело?
— Нет.
Она прикусила губу, хотела что–то сказать, но раздумала.
— А теперь внимательно слушайте и хорошенько запомните, — начал Мейсон. — Если ваш муж мертв, начнется подробное расследование. Вы не должны терять голову. Известно ли вам, кто был с ним наверху?
— Нет, — ответила она, — то есть я не уверена. Могу только предположить по голосу.
47
— Отлично, это уже что–то. Итак, вы слышали, о чем шел разговор?
— Нет, — медленно проговорила она, — но слышала голоса. Слышала голос моего мужа и того, другого.
— Вы когда–нибудь раньше слышали этот другой голос?
— Да.
— Ну так не будьте так чертовски таинственны, — нетерпеливо сказал Мейсон. — Кто это был? Я ваш адвокат, вы можете мне сказать.
Женщина повернулась к нему.
— Вы прекрасно знаете, кто это был.
— Я знаю?
— Да.
— Совсем хорошо. Но мне кажется, что у кого–то не все в порядке с головой. Откуда я могу это знать?
— Оттуда, — тихо сказала она. — Это были вы.
— Я?!
— Да, вы. Ох, я не хотела этого говорить. Не хотела, чтобы вы догадались, что я знаю. Я хотела сохранить вашу тайну. Но вы все- таки из меня это вытянули. Но я никому этого не скажу, никогда- никогда! Это навсегда останется между нами!
Мейсон не спускал с нее глаз. В его лице ничего не изменилось, он только крепче сжал губы.
— Какой вы верный друг.
Она не отвела глаза, только медленно кивнула головой.
— Да, верный друг. Никогда вас не выдам.
Он тяжело вздохнул.
— Черт возьми!
С минуту продолжалось молчание. Наконец Мейсон спросил голосом, ничего не выражавшим:
— Слышали ли вы шум отъезжающей машины?
Прежде чем ответить, она немного заколебалась:
— Да, вроде слышала. Гроза производила столько шума. Но, кажется, я слышала шум мотора.
— Возьмите себя в руки, — одернул ее он. — Вы расстроены и возбуждены, но если вы так будете отвечать полиции, то накличете на себя беду. Вы должны либо имитировать полнейшее нервное расстройство и вызвать врача, который запретит вас допрашивать, либо должны совершенно точно знать, что вы должны говорить. Итак, слышали вы или нет?
— Конечно, слышала.
— Теперь уже лучше. Сколько человек находится в доме?
— Кого вы имеете в виду?
— Ну, слуги и домочадцы. Кто вообще живет в доме? Я имею в виду всех людей, которые там находились.
48
— Лакей Дигли.
— Да, знаю. Кто еще? Кто занимается кухней?
— Домашняя работница, миссис Бейтч. У нее как раз гостит дочка, приехала на несколько дней.
— Ладно, а мужчины? Сколько мужчин в доме? Только один Дигли?
— Нет, есть еще Карл Гриффин.
— А, Гриффин.
Она покраснела.
— Да, Гриффин.
— Теперь я понимаю, откуда вы взяли имя, когда первый раз пришли ко мне.
— Ничего вы не понимаете. Я воспользовалась первым попавшимся именем, которое мне пришло в голову. Не пытайтесь меня поймать.
Мейсон усмехнулся.
— Я и не пытаюсь этого делать. Это вы все время рассказываете сказки, рассчитанные на маленьких детей.
Она поспешно начала объяснять:
— Карл Гриффин — племянник моего мужа. Он редко вечерами сидит дома. Ведет веселый образ жизни, репутацию имеет очень плохую. Возвращается, видимо, совершенно пьяный. Не знаю, сколько в этом правды, но знаю, что он находится в очень близких отношениях с моим мужем. Джордж питает к нему слабость, если вообще может питать к кому–либо слабость на этом свете. Вы должны знать, что мой муж довольно странный человек. Он никого не любит, ему нравится только подозревать и властвовать, терроризировать и сокрушать. Он не умеет любить. У него нет никаких друзей, он совершенно не зависим ни от кого.