— Знаю, — подтвердил Мейсон. — Но сейчас меня не интересует характер вашего мужа. Вы лучше расскажите мне о Карле Гриффине. Был он вечером дома?
— Нет, он ушел раньше. По–моему, он даже не обедал дома. Насколько мне известно, он еще днем пошел играть в гольф. Когда начался дождь?
— Около шести. А что?
— Это имеет значение. Днем была хорошая погода, и Карл пошел играть в гольф. Джордж что–то говорил, что он пообедает в клубе и вернется поздно.
— Вы уверены, что он не вернулся? — спросил Мейсон.
— Совершенно.
— Вы уверены, что не его голос слышали наверху в кабинете?
Женщина на секунду заколебалась.
— Нет, это были вы.
Мейсон буркнул что–то под нос, давая выход раздражению.
49
— Я хотела ^сказать, — добавила она поспешно, — что он звучал совершенно как ваш голос. И манера вести разговор у него такая же, как у вас. Даже когда он повышал голос, то все равно казался спокойным и выдержанным. Но я никогда не признаюсь в этом никому. Не вспомню вашего имени, даже если меня будут пытать.
Она снова широко открыла свои голубые глаза и посмотрела ему в лицо с выражением заученной наивности.
Мейсон пристально посмотрел на нее, потом пожал плечами.
— Хорошо, поговорим об этом позже. Сначала вам нужно прийти в себя. В этой ссоре речь шла о вас?
— Откуда я знаю? Почему вы не хотите понять, что я не знаю, о чем шла речь? Знаю только, что мы должны как можно быстрей туда вернуться. Что будет, если кто–нибудь найдет труп в мое отсутствие?
— Вы правы, — признался он. — Но вы ждали так долго, что минута или две уже не имеют большого значения. Я должен узнать еще одну деталь, прежде чем мы туда поедем.
Он протянул руку и повернул ее лицо так, чтобы на него падал свет горящей лампочки.
— Это Гаррисон Берк был с ним наверху, когда прозвучал выстрел? — требовательно спросил он.
Она поперхнулась от испуга.
— Боже мой, нет!
— Он был вечером у вас?
— Нет.
— Но звонил вечером или днем?
— Нет, я ничего не знаю о Гаррисоне. Я не видела его и вообще не разговаривала с ним с того вечера в «Бичвуд—Инн». Я не хочу его больше видеть, он уже достаточно осложнил мне жизнь.
— Откуда же вы тогда знаете, что я сказал ему о связи вашего мужа с «Пикантными ведомостями»? — спросил он тоном, не сулящим ничего хорошего.
Она опустила глаза под его испытующим взглядом. Попробовала освободить лицо от его руки.
— Нет, пожалуйста, ответьте, — настаивал Мейсон. — Он рассказал вам об этом, когда приходил вечером?
— Нет, — буркнула она себе под нос. — Он сказал мне днем по телефону.
— Итак, он все–таки звонил днем?
— Да.
— Сразу после моего визита, не так ли?
— Наверное, как только вы ушли.
— Прежде чем послал мне деньги?
— Да.
50
— Почему вы не сказали этого сразу? Зачем вы лжете?
— Я просто забыла. Ведь я же сказала вам раньше, что он звонил. Если б я хотела вас обмануть, тогда вообще не сказала бы, что с ним разговаривала.
— Вы просто не предполагали, что может возникнуть подозрение, что в момент выстрела он находился у вашего мужа.
— Это неправда!
— Вы бесчестная маленькая мошенница, — медленно произнес Мейсон. — Вы вообще не в состоянии говорить правду. Вы не можете быть честной ни с кем, включая себя самое. Лжете мне даже сейчас. Вы прекрасно знаете, кто был наверху у мужа.
— Нет, нет! — закричала она. — Как вы не можете понять, что не знаю? Я думала, что это вы. Поэтому не стала звонить вам из дома, побежала звонить из аптеки. От нас до нее около мили.
— Зачем вы это сделали?
— Потому, что хотела дать вам время на возвращение. Вы понимаете? Я хотела иметь возможность, если кто–нибудь меня спросит, с чистой совестью заявить, что звонила вам и застала вас дома. Было бы ужасно, если б я позвонила сразу, как только узнала ваш голос, и убедилась, что вас нет.
— Вы не могли узнать мой голос, — сказал он спокойно.
— Но мне казалось, что я его узнала, — неискренне возразила она.
— Это совершенно невероятно. Я спал уже два или три часа. К сожалению, нет ни одного человека, который может подтвердить это, и, если бы полиция пришла к выводу, что я находился на месте преступления, мне было бы дьявольски трудно выкрутиться. Вы отлично все это продумали.