— И вот, — продолжил исправник, подходя к воротам, — Жумайло стал просить новых детей в опекунство. А поскольку дела с его имением шли совсем плохо, к тому же неурожай был и он приезжал в опекунский совет в совсем непотребном виде, словно босяк, то ему отказали в новой опеке. — Он уперся плечом в створку ворот и сказал: — Так что, после того как все дети покинули его дом, он сам тоже куда-то, по слухам, уехал. По крайней мере, так говорили, и не без оснований — его с тех пор никто не видел. Было это лет пять назад. Поначалу за домом приглядывали старые слуги, но со временем кто-то из них умер, кого-то забрали родные. С тех пор дом так и пустует, словно призрак в лесу. Его должны продать с молотка, ведь наследников Жумайло не оставил, а сам он, очевидно, не скоро вернется.
Роман с Нестором тоже навалились на воротину, и она с ужасным скрежетом подалась, ломая выросшие вблизи нее кусты. Они медленно двинулись в сторону заброшенного дома. Усадьба не издавала никаких звуков, присущих хозяйству, — не было слышно ни мычания, ни блеяния, ни лая собак, ни других звуков. Лишь шум ветра в кронах старых каштанов и переливчатые трели невидимых птиц нарушали тишину заброшенной усадьбы. У входа в дом стояла развалившаяся и полусгнившая телега без колес. Обойдя ее, Роман подошел к двери. Она была вся черная от грибка, а вдоль стен лежала обсыпавшаяся от времени штукатурка.
Федот взвел курок и неожиданно с силой пнул дверь. Та издала пронзительный стон и рухнула на пол, слетев с петель и подняв облако пыли. Исправник вошел внутрь, затем чихнул и сказал:
— Господа, здесь прямо царство плесени и пыли! Жить здесь точно никто не станет. Нам туда, — он указал стволом револьвера вглубь дома, — там его кабинет был.
— Эй! — вдруг закричал Барабанов. — Есть кто живой?
— Живых нет, — усмехнулся Федот. — Идем дальше?
Они прошли по коридору, запинаясь об истлевшую ковровую дорожку, и остановились у одной из дверей. Кибитка кивнул:
— Нам сюда.
Роман приоткрыл дверь, встав сбоку от проема, и заглянул внутрь. Затем положил револьвер в карман и распахнул дверь шире. Все трое зашли в кабинет бывшего владельца поместья и замерли — взгляды их были прикованы к письменному столу, стоявшему у противоположной стены. На грязном, пыльном столе лежало тело. Точнее, истлевший человеческий скелет, обтянутый кожей, словно кукла из папье-маше.
— Святые угодники, — выдохнул Федот.
Нестор моментально вытащил блокнот и карандаш и принялся за набросок стола и его страшной ноши.
Роман подошел поближе и вздрогнул — одного из пальцев на руке не было, но даже на иссохшей плоти виднелись лохмотья пергаментной кожи и торчащая кость: об аккуратном удалении кусачками речи идти не могло. А из открытого рта торчала кукольная ручка.
— Что там, Роман Мирославович? — спросил Нестор.
— Иди сам взгляни, — отозвался Муромцев. — Гляди, Нестор, а вот и наш Петрушка!
На животе мумии, словно младенец, припавший к груди, лежала кукла без одной ручки.
Глава 21
Воз, запряженный парой лошадей, остановился на заднем дворе Александровской больницы в К. возле входа в покойницкую. Пока сыщики ехали через зеленый, благоухающий город, мрачный казенный фургон и понурые грязные лошади смотрелись странно и неуместно на фоне погожего весеннего утра, словно прокаженный нищий на свадьбе, но теперь, в этом скорбном месте, возле вымазанных коричневой краской ворот они больше не бросались в глаза.
Муромцев и Барабанов молча дымили папиросами, глядя, как санитары выгружают высохший невесомый труп Жумайло, накрытый пыльной портьерой из его же кабинета. Нестор оставил наконец бесплодные попытки размять заклинившую от дорожной тряски поясницу, затушил папиросу и с неожиданным воодушевлением обратился к товарищу:
— Знаете что, Роман Мирославович, наверное, вам одному придется отправиться на доклад к Цеховскому!
— Это что же так? — изогнул бровь сыщик, за время путешествия слегка утомленный обществом безумолчного Барабанова. — Бросаете меня?
— Да вы поймите, сейчас вскрытие будет, это же моя прямая специальность! — глаза доцента азартно блеснули под стеклами очков. — А тут еще и случай такой интересный — мумификация! В наших широтах не часто встречается. Вдруг без меня упустят что-то? Так что я лучше…
Сыщик молча покивал в ответ, похлопал товарища по плечу, и они, пожелав друг другу удачи, разошлись, каждый по своему делу.
Уже в приемной Муромцев услышал несколько незнакомых мужских голосов, азартно обсуждающих что-то с полицмейстером, из кабинета выкатывались клубы папиросного дыма. Завидев столичного гостя, Цеховский расплылся в дружелюбной улыбке: