Местный городовой, одетый уже по-летнему в белый китель, встречал их на дебаркадере. Безошибочно определив странную компанию как прибывших из Петербурга сыщиков, он взял под козырек и проводил их на улицу, где ожидала запряженная парой лошадей коляска с поднятым верхом. Там их уже ждал мужчина в полковничьем мундире и щегольской барашковой шапке. Он вежливо поприветствовал прибывших, помог им разместиться, и лишь когда коляска набрала ход, покачиваясь на мягких рессорах, представился:
— Я, как вам, должно быть, уже известно, Цеховский Вячеслав Иванович, полицмейстер К-ской губернии. — Он подкрутил роскошные усы, внимательно наблюдая за реакцией собеседников. — А вы, должно быть, господин Муромцев, а это ваша знаменитая группа сыщиков-спиритистов? Я слышал, вы используете весьма э-э-э… необычные методы расследования. — На лице полицмейстера промелькнула ироническая улыбка.
— Муромцев Роман Мирославович, — проигнорировав иронию, вежливо отрекомендовался сыщик. — А это наши консультанты, Лилия Ансельм и Нестор Барабанов.
— Нестор Барабанов, магистр естественных наук Санкт-Петербургского медицинского института, доцент… И никакие мы не спиритисты! — возмущенно вставил Барабанов, энергично сотрясая руку полицмейстера. Из института его уволили за ненадлежащую политическую активность, но об этом говорить было необязательно. — Наша сила — это исключительно наука!
— Не может не радовать… А дама? Тоже ученая?
Цеховский с трудом освободился из навязчивого рукопожатия и глазами указал Муромцеву на странную вдову, которая сидела молча с отрешенным и загадочным лицом. Муромцев открыл было рот, чтобы ответить, но Барабанов, ревниво зыркнув на начальника, снова влез вперед:
— Это наш внештатный консультант по вопросам экспериментальной психологии. Госпожа Ансельм. Очень редкий специалист.
— Что же, хм… Ясно-ясно…
Цеховский еще раз глянул на вдову и задумчиво покачал головой, словно давая понять, что уловил некий скрытый намек. После чего, явно стараясь побыстрее перейти к делу, извлек из папки несколько исписанных аккуратным почерком листов, верхний отдал Муромцеву, остальные оставил у себя.
— Вот, Роман Мирославович, полюбопытствуй-те. Ситуация тяжелая, скрывать не буду. Наше полицейское управление сдерживает панику как может. Газетчикам пока что почти ничего не известно, но… слухом земля полнится, думаю, если ничего не предпринять, в скором времени нас ожидает грандиозный скандал.
— Предпринять? — переспросил Муромцев, нахмуренно вчитываясь в обтекаемые формулировки полицейского рапорта. — Я вижу, что вы уже предприняли многие необходимые шаги. Вскрытие, отчет патологоанатома, опрос свидетелей, подробная информация о жертвах…
— Многие шаги, которые совершенно никак не прояснили картину преступления, — со скрытым раздражением добавил полицмейстер. — Поэтому мы и решили пригласить столичных специалистов, то есть вас, друзья. Наши сыскари, конечно же, тоже немалого стоят. Орлы! Мои воспитанники, полицейские высочайшего класса. Но вы сами понимаете, когда в дело вмешивается столичное управление, мы скромно отступаем на второй план, уступая вам всю славу в случае успеха…
— …и все шишки в случае провала, закончил за него Муромцев.
Цеховский неожиданно пристально поглядел на столичного сыщика и усмехнулся:
— Ну, полно вам, Роман Мирославович, неужели такие именитые профессионалы могут вдруг провалиться? Мы полностью рассчитываем на вас.
Муромцев поджал губы и воздержался от ответа. Цеховский был ему хорошо знаком по газетным статьям и рассказам людей, которым довелось работать с этим неординарным человеком. За несколько лет, которые Цеховский провел в должности полицмейстера, он несколько раз попадал на передовицы — в основном в связи с проведенной им в К. реформой полицейского управления, но случались поводы и более пикантные. В прошлом году, к примеру, прогремел грандиозный скандал о растрате Цеховским казенных средств. И хотя обстоятельства растрат были возмутительны, а покупки, сделанные полицмейстером за счет казны, совершенно баснословны, к удивлению Муромцева, он не только остался на своей должности, но в скором времени даже оказался приставлен к награде. Еще раньше, за пару лет до этого случая, Цеховского обвиняли в том, что он за взятки выдавал евреям разрешения на проживание в городе, потом — чуть ли не в прямом грабеже и участии в еврейских погромах, — и тут тоже обошлось без последствий.