— Тем не менее, — многозначительно произнес Мейсон, — думаю, что доктор Келтон оценит это по достоинству, если мы зайдем за ним.
— Да-да, понимаю, — быстро отозвалась она. — Конечно, вы правы. Давайте зайдем к доктору Келтону.
Они пошли в сторону лестницы. Эдна тихо произнесла:
— Я не отпущу вас ни на минуту. Вы хотите заглянуть в комнату дяди?
— Думаю, нам это не помешало бы.
— Не могу понять. Вы же не предполагаете, что есть какая-то возможность… что…
Выждав, пока ее голос совсем затих, Мейсон спросил:
— Вы не заглядывали в ящик прошлой ночью, когда закрывали его?
— Н-е-ет, — ответила она, — не заглядывала, но ведь нож должен был быть там.
— Ну, — заметил Мейсон, — что увидим, то и увидим.
Девушка взбежала по лестнице впереди него; ее ноги так и летели по ступеням, но когда она приблизилась к спальне дяди, то отшатнулась и выдохнула:
— Как бы то ни было, я боюсь того, что предстанет нашим глазам.
— Его комнату еще не убирали? — поинтересовался Мейсон.
— Нет, горничная не начинает заправлять кровати до девяти часов. Мейсон открыл дверь. Эдна прошла в спальню, отстав от него на шаг или на два. Мейсон огляделся вокруг и заявил:
— Вроде бы все в порядке, никаких трупов ни по углам, ни под кроватью.
— Прошу вас, не пытайтесь меня подбодрить, мистер Мейсон. Я готова быть храброй. Если это где-то здесь, то только под подушкой. Там он лежал в то утро. Взгляните, у меня не хватит духу.
Мейсон подошел к кровати и поднял подушку. Под ней лежал длинный разделочный нож с черной рукояткой. Лезвие было покрыто зловещими красными пятнами.
Глава 9
Мейсон выронил подушку, отскочил назад и ладонью зажал рот Эдны.
— Тихо, — приказал он, не давая ей разразиться воплями. — Лучше подумайте. Давайте сначала разберемся, перед тем как всполошить весь дом.
— Но этот нож, — почти выкрикнула девушка, как только адвокат отнял ладонь от ее рта. — Он весь в к-р-о-в-и. Вы можете и сами видеть, что п-р-о-и-зошло! Я так б-о-ю-с-ь!
— Забудьте об этом, — распорядился Мейсон. — Истерикой делу не поможешь. Давайте займемся выяснением случившегося. Пойдемте!
Он широкими шагами вышел в коридор, подошел к двери своей комнаты, подергал, убедился, что она закрыта, побарабанил и спустя момент услышал звуки тяжелых шагов. Щелкнула задвижка — и доктор Келтон, с лицом в мыльной пене и с помазком в правой руке, заявил:
— Я уже встал, если это то, зачем ты пришел. Запах ветчины уже просочился и…
— Это, — прервал его Мейсон, — вовсе не то, зачем мы пришли. Смой пену с лица и выходи. Рубашку надевать не обязательно, сойдешь и так.
Доктор Келтон пристально разглядывал Мейсона какой-то миг, затем отправился к раковине, плеснул воды на лицо, стер полотенцем пену и, продолжая вытирать лицо и руки, направился вслед за ними по коридору к комнате Питера Кента. Мейсон поднял подушку. Доктор Келтон склонился, чтобы получше разглядеть окровавленное лезвие, красноречиво свидетельствующее о многом, и тихо присвистнул.
— Это, должно быть, Мэддокс, — произнесла Эдна голосом, находящимся на грани истерики. — Вы знаете, что испытывал дядя Питер по отношению к нему. Он пошел спать прошлой ночью с этой мыслью, накрепко засевшей в мозгу… Ох, поспешим, пойдемте сразу к нему в комнату! Возможно, он не мертв… просто ранен. Если дядя Питер действовал в темноте… то, возможно, он… — Девушка прервалась, чтобы перевести дыхание.
Мейсон кивнул, повернувшись к выходу.
— Показывайте дорогу! — приказал он.
Она повела их вниз по коридору, затем по лестнице в коридор в противоположном крыле дома. Эдна остановилась перед дверью, подняла было руку, чтобы постучаться, но тут же спохватилась.
— Нет, я забыла, что Мэддокс поменялся комнатами с дядей Филом. Мэддокс теперь не здесь.
— Кто такой дядя Фил? — спросил доктор Келтон.
— Филип Риз. Сводный брат дяди Питера. Он немного зануда. Вообразил, что над его кроватью гуляет сквозняк, и попросил Мэддокса поменяться комнатами прошлой ночью.
Она направилась к другой двери и робко постучала и, когда не получила никакого ответа, глянула вопросительно на Мейсона и потянулась к дверной ручке.
— Подождите минуту! — остановил ее Мейсон. — Может, лучше это сделать мне. — Он мягко отстранил девушку, повернул ручку и открыл дверь.
Комната находилась на северной стороне коридора. Застекленные двери выходили на цементированный портик, возвышающийся над патио дюймов на восемнадцать. Портьеры плотно закрывали окна, и в едва пробивавшемся утреннем свете можно было различить очертания безжизненного тела на кровати. Мейсон шагнул вперед, бросив через плечо доктору Келтону:
— Будь осторожен и ни до чего не дотрагивайся.
Эдна Хаммер сделала два нерешительных шага вперед, затем бросилась к Перри Мейсону и повисла у него на руке. Адвокат склонился над кроватью. Внезапно фигура внизу зашевелилась. Мейсон поспешно отскочил. Фрэнк Мэддокс, усевшись на кровати, уставился на них широко раскрытыми глазами, но по мере того, как удивление уступило место негодованию, потребовал объяснений:
— Что все это значит, черт подери!
Мейсон спокойно ответил:
— Мы пришли пригласить вас на завтрак.
— Вот как вы зарабатываете себе на хлеб насущный! — фыркнул Мэддокс. — Врываетесь в мою комнату подобным образом, нарушая неприкосновенность жилища. Черт бы вас побрал, что вы собирались здесь делать? Если шарили в моих бумагах, я добьюсь, чтобы вас арестовали. Мне бы следовало знать, что Кент не прочь использовать недозволенные приемы. Он строит из себя рубаху парня с большим сердцем, но это одна видимость. Копните поглубже, и сразу убедитесь, какой он поганый хорек.