— Но прежде тебе нужно получить об этом секретные сведения, — предупредил Дрейк.
— Мы выудим их у Руни, — сказал Мейсон. — Мы его прижмем чем-нибудь.
— Что ты имеешь в виду?
— Черт возьми, Пол, у нас нет времени на церемонии. Мы подстроим какое-нибудь ложное обвинение. Начнем с этих ручных часов и выкурим Руни из норы.
— Подожди, Перри, — запротестовал Дрейк. — Руни — респектабельный влиятельный человек. Если у него роман с блондинкой, это его дело. Если ты собираешься посадить в тюрьму всех женатых мужчин, дарящих цветы своим приятельницам, тебе не хватит тюрем.
— Их и так не хватает, — сказал Мейсон, усмехаясь.
— Послушай, Перри, ты поступаешь опрометчиво. Та девушка могла получить эти часы в подарок от матери или возлюбленного. Руни может быть просто случайным знакомым… Черт возьми, я дал тебе пуговицу, а ты пришиваешь к ней жилет. Повторяю, ты играешь с динамитом.
— Что ж, если бы инженеры не играли с динамитом, то они не построили бы железных дорог, — отшутился Мейсон. — А в конце концов, какая разница: жилет пришивается к пуговице или пуговица к жилету? Результат один.
— С ним бесполезно спорить, Пол, — сказала Делла Стрит. — Ему не терпится ввязаться в драку.
Взглянув на часы, Мейсон обратился к шоферу:
— Прибавь скорость, приятель.
Дрейк сказал удрученно:
— Сейчас чертовски неподходящее время для процесса с убийством, Перри. Недавно в Лос-Анджелесе Болдуин Ван Денси защищал одного подсудимого и добился для него оправдания. Прокурору что-то показалось подозрительным, он начал копать и, кажется, выяснил, что кто-то из присяжных был подкуплен. Против Ван Денси возбуждено дело. Теперь все присяжные боятся, что их заподозрят в продажности, и у них почти невозможно добиться оправдательного приговора. Прокурору удается проводить важные дела через суд и получать почти по всем обвинительные приговоры.
— Это не продлится долго, — сказал Мейсон.
— Боюсь, что продлится. Ассоциация адвокатов будет проверять каждого присяжного…
— Моих присяжных они могут проверять сколько угодно, — сказал Мейсон. — Если я не добьюсь для своего клиента оправдания, то я достоин того, чтобы сгнить в тюрьме… Обо мне прокурор не упоминал в связи с этой историей?
— Правда, он сделал несколько замечаний в адрес некоего атторнея, который эффективными методами превращает судебный процесс в фарс.
— Иными словами, Пол, — усмехнулся Мейсон, — ты пытаешься отговорить меня от инсценировки с часами?
— Ну, мне не хотелось бы, чтобы ты с корабля отправился прямиком в тюрьму, — ответил Дрейк.
Мейсон объяснил:
— Нам приходится действовать в обстановке, где все складывается против нас, Пол. Ньюберри, погибший в эту ночь, является на самом деле Карлом Моором. Его приемная дочь влюблена в сына миллионера. Плюс ко всему она чертовски славная девушка. Сегодня же на всех углах появятся газеты с ее фотографиями, а к вечеру прокурору станет известно настоящее имя ее приемного отца. Узнав об этом, Руни постарается приписать все бухгалтерские недочеты умершему. Они навалят кучу грязи на гроб Моора. Я должен опередить их и первым нанести удар.
Делла Стрит улыбнулась детективу.
— Ты видишь, бесполезно спорить, Пол. Марджори Трентон может спасти только авиационная катастрофа.
— Подумать только, — простонал Дрейк, — четверть часа назад я действительно был рад вас видеть!
Глава 8
Дрейк остановил машину около многоквартирного дома и оглядел его внушительный фасад.
— Здесь, — сказал он. — Пайнроуд-Драйв, 3618.
— Тут дорогие квартиры, — заметил Мейсон. — Что тебе удалось узнать об этой женщине, Пол?
— Почти ничего. Она живет здесь под именем Марджори Трентон. Хорошо одевается. Ей тридцать лет. Вероятно, у нее не безгрешное прошлое, но пока нам ничего такого не удалось раскопать.
— Драгоценности есть?
— Очень немного.
— А в отношении ручных часов ты уверен?
— Да. Мой агент утверждает, что она носит их всего полтора месяца.
— Тебе не удалось узнать, где они были куплены?
— Черт возьми, Перри! — вспылил Дрейк. — Когда мы могли это сделать? Я позвонил в свою контору только три часа назад из аэропорта в Сан-Франциско. Частное детективное агентство — это ведь не полиция. У нас нет ни ее организации, ни ее власти, ни…
Открывая дверцу машины, Мейсон сказал:
— Не кипятись, Пол. Я прекрасно знаю, чего у нас нет. Я не раз сам сталкивался с этой проблемой. Стоит человека обвинить в преступлении, и в ход пускается вся юридическая машина, чтобы доказать его вину. Но когда нужно раздобыть доказательства невиновности человека, мы наталкиваемся на каменную стену равнодушия властей. Вот почему мне приходится прибегать к тому, что прокурор назвал «эффективными методами, превращающими судебный процесс в фарс».
Дрейк сказал:
— Лично я не испытываю особой радости при мысли о предстоящем спектакле. Ты уверен, что мы не окажемся в тюрьме?
— Уверен, — ответил Мейсон.
— Ну смотри, законы тебе известны. — В голосе Дрейка слышалось сомнение.
— Дело не в законах, а в человеческой натуре. С точки зрения закона мы суем шею в петлю, но тут в дело вступают законы человеческой натуры, и мы выходим победителями. Юридический риск в нашей затее есть, практического — нет. Главное, не ошибиться в типе женщины, с которой нам предстоит иметь дело.