— Успею, — ответил я, пытаясь угодить ей любой ценой. — Умываться мне не надо.
Она окинула меня критическим взглядом. Глаза у нее красивые — вроде как у Лео, только побольше.
— А я бы умылась, — спокойно заметила она. — На тебе любую пылинку видно, как на белом медведе.
Я взял ее за руку.
— Такой страшный?
Она засмеялась, но как-то не очень естественно.
— Ну что ты, Альберт. Кстати, тебя примерно в половине седьмого кто-то спрашивал, но подождать не смог. Я сказала, что ты будешь к ужину.
— Лагг? — предположил я неуверенно, начиная, кажется, понимать, в чем дело. — Что он там натворил?
— Никакой не Лагг. — Она была воплощенное презрение. — Лагга я люблю. Твоя старая подруга.
Ситуация становилась недоступной пониманию.
— Это ложь, — возмутился я, — для меня все другие женщины просто не существуют. Она сказала, как ее зовут?
— Сказала. — В голосе Дженет, как мне показалось, прозвучали нотки злобы и ненависти. — Мисс Эффи Роулендсон.
— Никогда о ней ничего не слышал, — ответил я честно. — Симпатичная?
— Нет! — взорвалась Дженет и умчалась в дом.
Я отправился вслед за ней. Старик Пеппер, хлопотавший в холле, был явно доволен моим приездом. Это меня обрадовало. Учтиво поздоровавшись со мной, он сказал:
— У меня для вас письмо, сэр. — Произнесено это было таким тоном, словно он хотел сказать: «Имею честь вручить вам орден». — Пришло сегодня утром, и я уж собирался вложить его в другой конверт и переслать вам, когда сэр Лео упомянул, что мы ожидаем вас здесь сегодня вечером.
Он заглянул в свою комнатку рядом с холлом и вернулся с конвертом в руках.
— Ваша комната та же, что и обычно, сэр. Я сейчас пошлю Джорджа отнести туда ваши чемоданы. До гонга уже остается всего семь минут.
Взглянув на конверт, я, наверное, охнул или что-нибудь в этом роде, потому что Пеппер, направившийся было к выходу, остановился и заботливо посмотрел на меня.
— Слушаю, сэр.
— Ничего, Пеппер, все в порядке, — ответил я, подтверждая его наихудшие опасения.
Я разорвал конверт и по дороге в свою комнату прочел новое анонимное письмо. Оно было напечатано на машинке так же аккуратно и со столь же безукоризненно расставленными знаками препинания, как и первое, — просто одно удовольствие читать.
«Ах», — ухает сова. «Ах-ах», — вздыхает жаба. «Ах-ах-ах», — плачется червь. Где же Питерс, который был нам обещан? Ангел плачет за золотыми решетками и закрывает крыльями лицо.
«Пьеро, Пьеро» — плачет ангел.
Почему все это происходит? Кто осмеливается нарушать мир на небесах? Помни, ах помни, что у бедной осы болят крылышки и что у нее оторвано жало».
Глава 5
ПОРЯДОЧНЫЕ ЛЮДИ
— Сбивает меня с толку весь этот зоосад, — переодеваясь, пожаловался я Лаггу. — Как по-твоему: есть во всем этом хоть какой-то смысл?
Он бросил письмо и, с неожиданным смущением улыбнувшись мне, сказал: «Бедняжка оса».
Я уставился на него и, слава Богу, у него нашлась капелька стыда, чтобы на мгновение опустить глаза. Впрочем, через минуту он перешел в наступление.
— Насчет этой прогулки, — начал он угрюмо. — Я все ждал, когда вы приедете, чтоб поговорить об этом. Как вы думаете, что я, по-вашему? Сороконожка или еще что? И так себе спокойненько советуете ехать автобусом!
— Стареешь, — сказал я, переходя в контрнаступление, — интересно, только физически или духовно тоже? Через четыре минуты я должен быть за столом. Тебе это письмо о чем-нибудь говорит или нет? Мне его прислали сюда. Пришло сегодня утром.
Мои шпильки задели его так, что, когда он снова перечитывал письмо, беззвучно шевеля губами, на его большом белом лице было укоризненное выражение.
— Сова, жаба, червь и ангел, все прямо вне себя, что не могут найти этого самого Питерса, — пробурчал он наконец. — Это вроде бы ясно, правильно?
— Ясно, просто глазам больно, — согласился я. — Дальше из письма вытекает, что, по мнению его автора, Питерс жив, а это любопытно, потому что он-таки мертв. Тот человек, которого я видел в покойницкой, это и есть, точнее, был Питерс. Умер сегодня утром.
Лагг вытаращил глаза.
— Это чего — опять шуточка какая-то? — спросил он холодно.
Я посмотрел на него с отвращением, продолжая сражаться с жестким воротничком. Через мгновенье Лагг заговорил снова, обращаясь к самому себе и, видимо, стараясь вновь заставить работать свои мозги.
— Сегодня утром? Факт? Сыграл в ящик? Вот тебе и на! Каким же это образом?