Когда разговор перешел на эти рельсы, я счел единственно разумным уложить его в постель. У меня было еще по горло работы.
Целые следующие сутки мы трудились без отдыха, и к концу обвинительное заключение против Кингстона было готово.
Вечером того дня, когда была проведена эксгумация, мы с Лео и Дженет пошли в «Рыцарскую серенаду». Лео все еще кипел от негодования — результат мрачной, и в то же время смахивающей на фарс церемонии — последнего звена в цепи наших доказательств.
— Кирпичи! — рычал он. — Заколоченный гроб, а в нем кирпичи, завернутые в брезент! Что ни говори, Кемпион, а этот тип — негодяй и безбожник, а не только убийца! До сих пор понять не могу, как ему самому удалось все это провернуть!
— А он и не действовал сам, — заметил я спокойно. — Ему помогал Питерс, не говоря уж о том молодом человеке, который у него работал — сыне подрядчика. В деревне строительные подрядчики обычно занимаются и похоронами, верно?
— Роил! — Лео совсем разволновался. — Сын Роила! Это объясняет и ключ от покойницкой! Ты думаешь, что парень был тоже замешан во всем?
— Вряд ли. Думаю, что Кингстону удалось запудрить ему мозги. Может, сказал, что сам займется трупом, пока тот будет выполнять какую-то работу по дому. Санитарка наверняка знала обо всем, но этого мы никогда не сумеем доказать. Она и Кингстон вместе подписали свидетельство о смерти.
— Что-то у тебя так все запутано, — Дженет подала голос с заднего сидения. — Сколько же их было всего — этих братьев?
— Никаких братьев не было, — сказал я, — как заподозрил хитрый лондонский детектив, едва ткнулся носом во все это, бедняга. Существовал один-единственный, неповторимый Свин.
Надеюсь, Дженет меня простит, если я скажу, что она не отличается феноменальной сообразительностью. В данном случае она тупо посмотрела на меня.
— Зачем же он морочил всем голову и притворялся, что умер в январе?
— Ради страховки, дорогая девочка, — ответил я грустно. — Что ты хочешь — двадцать тысяч фунтов! Они договорились с Кингстоном, что разделят их. Договорились с врачом, а потом пусть Объединение страховых ассоциаций решает за тебя твои финансовые проблемы — вот это идея! Кингстон познакомился со Свином в городе, и они вместе разработали план всей аферы. Свин выдумал своего беспутного братца и начал с того, что совсем сбил с толку адвокатов — добропорядочную фирму, с одной стороны, достаточно уважаемую, чтобы произвести впечатление на страховое общество, а с другой — достаточно отставшую от жизни, чтобы попасться на удочку.
— Гениально, — заметила Дженет и с известной долей практичности, как это умеют делать женщины, добавила: — А почему же все кончилось не так, как было задумано?
— Потому что Свин — прирожденный мошенник. Он не захотел платить. Деньги он прикарманил, отлично зная, что Кингстон у него в руках, да тут еще им овладела идея облагодетельствовать Кипсейк. Могу себе представить, как он кормил своего компаньона обещаниями, а в конце концов посмеялся над ним. Только он не учел, с каким человеком имеет дело. Кингстон — человек самолюбивый и смелый, он берется за дело, не обременяя себя раздумьями, что можно, а что нельзя. Как раз человека с таким складом ума и не стоило лишать причитающейся ему доли. Мысль о том, что Свин его нагло надул, была для Кингстона невыносимой, ранила его самолюбие. Ну и конечно, потом ему стало ясно, что Свин ненадежен.
— Ненадежен? — пробурчал Лео.
— Он ведь запил, — пояснил я. — Представьте себе только положение Кингстона. Его надули, и к тому же он видит, что отдал себя на милость человека, безбожно задирающего нос, пьющего не в меру и вполне способного все разболтать. Разумеется, выдать Кингстона, не разоблачив самого себя, Свин не мог, но пьяному недолго и проговориться. А тут еще появился Хейхоу. Негодяй-дядюшка обнаружил, что его негодяй-племянник как сыр в масле катается и тоже захотел поживиться. Он даже подзорную трубу поставил на соседнем холме, чтобы следить, что творится в «Серенаде». Новая опасность для Кингстона. Я полагаю, что весь его гениальный план возник в один миг, и действовал он чисто импульсивно. Злость подгоняла, а страх придавал ему смелости.
Лео выразительно хмыкнул.
— Ужасный тип, — сказал он. — А этот Хейхоу начал его шантажировать, когда разгадал тайну?
— Дядюшка Хейхоу был намерен подороже продать свое молчание, это уж точно, — ответил я, — но о том, что Свина убил Кингстон, он вряд ли догадывался. Ему лишь казались донельзя подозрительными первые похороны, вот он и договорился о свидании с Кингстоном. Для беседы они выбрали ту пустую виллу, где Кингстон и убил его, а потом отнес в поле. Нож он не вынимал из раны, пока не доставил труп, так сказать, на место. В результате крови вытекло гораздо меньше.