Терри взглянул на слушателей.
— В момент убийства Синтия Рентон спала в соседней комнате. Она проснулась от шума, который подняла Хуанита, покидая квартиру. Синтия вышла из комнаты и увидела перед собой труп Мандры. Итак, Леверинг, теперь вы должны рассказать нам всю правду. Должен и я в свою очередь признаться, что это я позвонил вам в контору Хоулэнда и выманил у вас подтверждение того, что Шилд ложно обвинил вас в совершении наезда и что вам удалось это дело уладить. Я начал размышлять о том, как все было на самом деле. Зная о методах Мандры, зная о том, как сильно хотелось ему заполучить «слив-ган», наконец, зная о разработанной им системе шантажа, которая позволяла ему выбирать жертвы по своему желанию, я понял, что вас он должен был использовать для того, чтобы раздобыть этот «слив-ган», в чем вы впоследствии и признались мне сами, не ведая о том, с кем разговариваете.
Не обращая внимания на бледные, напряженные лица ошарашенных свидетелей, Терри Клейн сурово посмотрел Леверингу прямо в глаза.'
Все это было настолько неожиданным для Леверин-га, что мысли его и чувства, как ни старался он скрыть их от взглядов присутствующих, отчетливо читались на его лице. Прокурору округа Диксону, человеку, имеющему немалый опыт в чтении лиц людей, находящихся в состоянии эмоционального стресса, было достаточно окинуть Леверинга одним взглядом, чтобы принять мгновенное решение.
— Молодой человек, — произнес он подчеркнуто сухо. — Стенографистка записала все, что было здесь сказано. Я не собираюсь угрожать вам, равно как не собираюсь давать вам каких-либо обещаний, но в течение ближайших двух минут вам предстоит решить, как вести себя дальше. Вина ваша несомненна. Однако степень ее зависит теперь только от вашего решения.
Джордж Леверинг провел пальцем по внутренней стороне галстука. Он часто и тяжело дышал.
— Хорошо, сэр, — сказал он после некоторого раздумья. — Я все расскажу.
Глава 16
Синтия Рентон держала в руке бокал с коктейлем под названием «Король Альфонс»: сливки, толстым слоем покрывавшие темного цвета жидкость, бурлили и пенились.
— Отчего это происходит, Филин? — спросила она.
— Ты о чем?
— О сливках на «крем де какао», — пояснила она. — Они как будто кипят, разве что пузырьков нет. Как избиваемые ветром грозовые облака.