Он снова вернулся к первой странице газеты и бегло прочитал статьи, обращая внимание только на факты, опуская словесную шелуху комментариев.
Рыболовный сезон на Гризли Крик открылся во вторник, шестого сентября. Вплоть до этого дня было запрещено ловить рыбу местным отделением общества Охраны живой природы. Фраймонт С. Сейбин отправился в свой охотничий домик, собираясь использовать самый первый день. По косвенным доказательствам полиция восстановила, что произошло в домике. По всей вероятности, он рано лег спать и поставил будильник на шесть тридцать утра. Поднявшись по звонку, он приготовил себе завтрак, собрал удочки и отправился на рыбалку. Возвратился он около полудня с хорошим уловом. Убили же его после этого. Но на основании найденных улик полиция затруднялась сказать, когда именно. Очевидно, убийство не было совершено с целью грабежа, поскольку в кармане убитого был найден бумажник с приличной суммой денег, на пальце остался бриллиантовый перстень, а в ящике стола была обнаружена дорогая булавка для галстука с очень крупным изумрудом.
Сейбина застрелили с близкого расстояния из небольшого крупнокалиберного револьвера неизвестного образца. Пуля угодила в сердце.
Охотничий домик был изолирован от других построек. Он находился примерно в сотне ярдов от проезжей дороги, идущей извилистой лентой. По ней проезжало сравнительно мало машин, а соседи Сейбина к нему редко заглядывали, зная, что он любит одиночество.
В домике находился любимый попугай Сейбина, которого он всюду возил с собой.
День за днем машины проезжали без задержки мимо, а в домике, скрытом за высокими соснами, неистово кричал попугай над безжизненным телом хозяина.
Лишь в воскресенье, одиннадцатого сентября, когда у реки уже собралось изрядно рыболовов, они заподозрили неладное. Уж очень странными были вопли попугая на фоне мертвой тишины в домике.
Первым на разведку отправился ближайший сосед Сейбина. Он поднял один из оконных ставней, увидел руку трупа на полу и неистово кричавшего попугая:
«Попка хочет кушать! Проклятье! Попка хочет кушать! Ты, дурак проклятый, знаешь, что Попка голоден?»
Тогда сосед разбил окно и забрался в домик. Убедившись, что совершено преступление, он подошел к телефону и вызвал полицию.
Как ни странна, убийца поступил с птицей весьма милостиво. Дверца клетки была оставлена открытой, на полу стоял тазик с водой, а возле клетки возвышалась горка зерна. Зерно еще оставалось, вода же полностью высохла.
Мейсон посмотрел поверх газеты на Деллу Стрит и сказал:
— Хорошо, Делла, пригласи его в кабинет.
Чарльз Сейбин поздоровался с Мейсоном за руку, затем посмотрел на газету, лежащую на столе, и заметил:
— Я полагаю, вы знакомы с обстоятельствами смерти моего отца?
Мейсон утвердительно кивнул, и, дождавшись, когда его посетитель устроится в кресле, спросил:
— Что вы хотите от меня?
— Несколько вещей, — ответил Сейбин. — Во-первых, я хочу чтобы вы защищали мои интересы, чтобы вдова моего отца, миссис Элен Вейткинс Сейбин, не погубила наше дело. Мне известно, что по завещанию большая часть собственности отца переходит ко мне, и что я назначаюсь его душеприказчиком. Но я не смог обнаружить завещание среди его бумаг. Я опасаюсь, что оно находится у нее. Она из тех женщин, которые способны уничтожить документ. Я не хочу, чтобы она стала его наследницей.
— Вы недолюбливаете ее?
— Очень.
— Ваш отец овдовел?
— Да.
— А когда он женился на этой женщине?
— Около двух лет назад.
— От этого брака у него есть дети?
— Нет. У нее есть сын от первого брака.
— Брак был удачен? Ваш отец был счастлив?
— Нет. Он был очень несчастлив. Слишком поздно сообразил, какую совершил глупость. Но он не хотел публичного скандала и не решался начинать бракоразводный процесс.
— Продолжайте, — попросил Мейсон. — Объясните более подробно, чего вы хотите от меня.
— Я открою свои карты, — сказал Чарльз Сейбин. — Моими юридическими делами занимаются Куттер, Грейсон и Брийт. Я хочу, чтобы вы связались с ними.
— В отношении вашего наследства? — спросил Мейсон.
Сейбин покачал головой.
— Моего отца убили. Я хочу, чтобы вы, в содружестве с полицией, нашли виновного. Это первое. Второе… Вдова моего отца с ее требованиями не по зубам Куттеру, Грейсону и Брийту. Я хочу, чтобы ею занялись вы. Вчера после полудня я получил уведомление от полиции. Для меня это было очень суровым испытанием. Я могу вам гарантировать, что это дело необычное, оно прямо выводит меня из себя.
Мейсон взглянул на осунувшееся лицо молодого человека и сказал:
— Я понимаю вас.
— Разумеется, — продолжал Сейбин, — вы хотите задать мне вопросы. Прошу вас приступить немедленно, так как я заинтересован в том, чтобы наша беседа была как можно короче.
— Прежде всего, я должен иметь представление о фактах и получить подтверждение своих полномочий.
Чарльз Сейбин достал из кармана бумажник.
— Это, как вы понимаете, я предусмотрел, мистер Мейсон… Здесь чек для оплаты предварительного гонорара и письмо, удостоверяющее, что вы действуете в качестве моего адвоката и как таковой имеете доступ ко всему, что осталось после моего отца.
Мейсон протянул руку за письмом и чеком.
— Я вижу, — сказал он, — что вы человек предусмотрительный.
— Стараюсь, — ответил Сейбин. — Проверьте чек, считаете ли вы предварительный гонорар приемлемым?