— Им так понравилась ваша точность? — спросил Феликс.
— Им так понравилась моя национальность, — тем же тоном отозвалась Аннет. — Точнее то, что я — не с Балкан. У полковника репутация идейного борца. Такие берут в команду только своих, а я — француженка и сразу вне подозрений.
— Дело прежде всего, — кивнул Феликс. — И по боку все принципы.
— Вроде того, только он меня в команду не взял. Да мне это было и не нужно. Главное, что хорошо платили.
Феликс хмыкнул.
— Хорошие деньги редко платятся просто так, — сказал он. — Особенно теми, к кому есть претензии у закона. Вы здорово рисковали, связываясь с этими людьми.
— Ох, я заметила, — вздохнула Аннет, потрогав свежую ссадину на лице. — Но тогда я никак не ожидала, что всё так повернется.
— И Поль вас не отговорил? Мне он показался рассудительным карликом.
— Поль ничего не знал, — ответила Аннет. — Я боялась, что он всё порушит, а нам так нужны были деньги. Он сам столько раз говорил, что всегда надо надеяться на лучшее. Вот я и надеялась… А они, оказывается, с самого начала собирались меня убить, когда закончат дело. Представляете?
— Представляю, — кивнул Феликс, ничуть этими словами не удивленный. — И хорошо, что вас не убили.
— Я была нужна им, чтобы заставить Поля воссоздать им ту машину со склада, — ответила Аннет.
— Вряд ли у него это получится, — хмыкнул Феликс.
— Он справится, — уверенно заявила Аннет. — Конечно, будет тянуть время, но если мы его не спасем, ему придется это сделать. Он очень хороший механик.
— Тут нужен кто-то больший, чем механик, — сказал Феликс.
— Ох, Феликс, не надо считать карликов глупыми только потому, что они лишь рабочие.
— А я и не считаю, — сыщик помотал головой. — Я, знаете ли, арестовывал и карликов тоже. Помнится, была в Ревеле семейка — такие дела проворачивали, в самой императорской канцелярии диву давались. Думали, за ними не иначе, как ходоки стоят, а взяли их — обычные карлики, старик со старухой. Скучно им стало на склоне лет, вот они и развлеклись. Миллиона на два.
Аннет аж присвистнула от удивления.
— Просто у них мозги по-другому устроены, — сказал Феликс. — Приземлённо, что ли. Скомбинировать что-то они еще как могут, а что-то новое создать — уже нет.
— Но ведь эту машину уже изобрели!
— Да, — кивнул Феликс. — Причем не в первый раз и Поль, похоже, видел ее аналог раньше. По крайней мере, узнал в машине профессора генератор электричества. Но, ёшкин кот, одно дело — изобразить то, что видел, и совсем другое дело — заставить это работать.
— Быть может, вы и правы, Феликс, — со вздохом согласилась Аннет. — Но, боюсь, если Поль не справится — это его не спасет.
— Будем надеяться, у него хватит ума тянуть время, пока его не спасем мы, — сказал Феликс, и поспешил перевести разговор в менее мрачное русло: — А вы-то сами как спаслись?
— Скажем так, полковник меня недооценил, — отозвалась Аннет. — Он приказал убить меня, но допустил ошибку, доверив это всего одному человеку, — девушка криво усмехнулась, и ухмылка ее больше походила на оскал. — Вдобавок этот болван решил, что сможет со мной поразвлечься. В общем, вышибла я из него всю дурь и сбежала.
— Правильно сделали, — кивнул сыщик. — Но, всё же я думаю, что вам крупно повезло.
— Ох, Феликс, я и сама так думаю, — согласилась девушка. — Поэтому не стала геройствовать в одиночку и отправилась искать вас.
— И это правильно, — снова кивнул Феликс. — Кстати, о правильном. Полёты вот на этой этажерке я бы правильным делом не назвал. Тем более там, где, скорее всего, будут стрелять.
Аннет опять усмехнулась, но на этот раз вполне по-доброму.
— О, Феликс, когда начнут стрелять, эта, как вы изволили выразиться, этажерка станет самым безопасным местом. Поверьте моему опыту, попасть в нее не так-то просто. И, кроме того, — уже слегка нахмурившись, добавила девушка: — Возможно, мне и не придется на ней полетать.
Смотрела она при этом в сторону кормы. Феликс оглянулся. Вдали он с трудом различил три летящих следом дирижабля, но они по плану не должны были внушать тревоги, а как раз совсем наоборот. На самой корме всё так же гудели машины и шелестели ходовые винты. Дым, который поднимался из труб, ветер по-прежнему сносил к правому борту. Сыщик даже не обратил на это внимания, пока Аннет не сказала: