Выбрать главу

Д. В. Давыдов

Орлов-Денисов уверял: «…более 700 кирас (переданных генералу Корфу для Псковских и других драгун) снятых с убитых и доставшихся нам в добычу доказывают поражение их».{39} Эта версия кажется нам весьма сомнительной и нуждается в проверке; если кирасир было 1 или 2 тысячи и их «истребили совершенно», то почему кирас с убитых сняли меньше? Союз «и» позволяет понимать эти слова так, что часть кирас была снята с убитых, а часть захвачена в другом месте. В донесении генерала, написанном сразу после боя, о кирасах не упоминается. Вероятнее всего, часть кирас была обнаружена позднее в захваченном в ходе этой атаки обозе. (Заметим, что, к примеру, саксонский полк Гардю Кор вплоть до Москвы не имел кирас и ожидал их прибытия из Варшавы). П. Пущин записал в дневнике 30 октября (11 ноября): «Орлов-Денисов уничтожил полк французских кирасир и прислал 800 кирас главнокомандующему. Наши три партизана — Сеславин. Фигнер и Давыдов, соединив свои отряды, напали на склад императорской гвардии Наполеона, взяли 2000 пленных».{40} Как бы там ни было, после разгрома кирасир Орлов-Денисов отрядил полковника Быхалова с двумя полками преследовать остатки неприятеля к Долгомостью, а сам возвратился к Ляхову.

Генерал вспоминал, что «Ожеро в минуту отступления казаков, льстясь надеждою в присоединении кирасир, в сдаче войск штабс-ротмистру Чемоданову решительно отказал». Сеславин и Фигнер доносили, что русская артиллерия, «не будучи угрожаема стрелками действовала свободно по стеснившейся в деревне пехоте и коннице, наконец, взорвала вдруг все их патронные ящики», и далее: «Усмотрев, сколь расстроился неприятель последнею потерею, потребовали мы сдачи именем графа Орлова-Денисова». Парламентёром на сей раз отправился Фигнер, причём, судя по контексту рапорта, произошло это ещё до возвращения самого генерала. В рапорте Кутузова царю так и сказано: «В продолжении сражения с кавалериею происходили переговоры с окруженным неприятелем». Орлов-Денисов утверждал иное: «По истреблении кавалерии я тотчас послал парламентера к засевшему в Ляхове неприятелю с требованием его о сдаче, грозя ему в случае неповиновения совершенным истреблением». Позже он писал, что после поражения кирасир «снова отправил для переговоров с ним Фигнера, приказав сказать ему, притом, что и корпус Бараге-Дильера находится в обстоятельствах подобных ему; к которому тоже был послан парламентер для уведомления о состоянии Наполеона, большой французской армии, и с предложением сдаться». «Наконец Ожеро, видя себя не в состоянии более держаться, выехал сам лично для переговоров с графом Орловым-Денисовым и сдался в плен». Вопреки этому, Сеславин специально подчёркивал: «Выехал Ожеро лично к нам, партизанам, и положил оружие пред моими пушками», и еще: «…мне с Фигнером сдался с корпусом своим». Впрочем, в другом месте он писал об Орлове-Денисове: «Посоветовавшись со мною и с Фигнером, отправился сам для переговоров и убедил Ожеро к сдаче».

вернуться

39

Полагая, что три эскадрона кирасир могли насчитывать 350 латников, и учитывая, что каждая кираса включала в себя две половинки, именуемые при подсчётах словом «пара», Кибовский предположил, что «с каждого убитого кирасира сняли 2 “кирасы”, коих и набралось всего около 700 штук или 350 пар».

вернуться

40

Пущин П. ДНЕВНИК. Л., 1987. С. 70. Ф. Шуберт писал, что драгуны захватили кирасы в боях 22 сентября у Воронова и 4 ноября под Красным. Более вероятной выглядит версия К. А. Крейца о том, что полк получил кирасы, захваченные 6 октября при Тарутино. По свидетельству прапорщика В.Д. Богушевского, русские тогда взяли неприятельский «лагерь, много пленных, багаж Мюрата, множество кирасирских лат, которых французы не успели надеть». Н.Н. Муравьёв писал, что «в сражении под Тарутиным Псковский драгунский полк, опрокинув французских латников, надел неприятельские кирасы, в коих и продолжая бой». За этот подвиг Александр I «назвал их кирасирами, и они сохранили также во всю войну приобретенные ими французские желтыя и белыя латы» (Schubert F. Unter dem Doppeladler. Stuttgart. 1962. S.; Харкевич В. И. 1812 ГОД В ДНЕВНИКАХ…. Вып. 1. Вильна. 1900. С.; РА. 1885. № 11. С. 368). Кибовский установил, что в сентябре 1817 г. Псковский полк имел трофейных кирас; 90 жёлтых с медною накладкой (видимо карабинерских. А. П.) для офицеров, 575 белых полированных с медной чешуёй для нижних чинов; остальные 679 нижних чинов имели обычные русские черные кирасы.