— Да, я знаю.
— Вы станете оправдывать их поступок нарушениями в поведении родителей?
— Могу ли я найти оправдание убийству?
— Да.
— Закон представляете вы, мистер Белл, а не я. Я работаю с людьми, а не с гражданскими правонарушениями. Хэнк кивнул:
— Могу я сейчас увидеть Дипаче?
— Конечно, — разрешил Уолш. Он поднялся из-за стола, и в этот момент снова зазвонил телефон. — Черт! Бетти, ответь, пожалуйста. Пойдемте, мистер Белл.
У мальчика были рыжие волосы матери, карие глаза, тот же овал лица, тот же рот, который казался женственным на лице взрослеющего подростка, и огромные кулаки уличного бойца.
— Если вы легавый, — сразу заявил он, — я не стану с вами разговаривать.
— Я — окружной прокурор, — пояснил Хэнк. — И тебе лучше поговорить со мной. Я представляю обвинение по твоему делу.
— Тем более не стану с вами говорить. Думаете, буду помогать вам отправить меня на электрический стул?
— Я хочу знать, что произошло в ту ночь, когда убили Морреса.
— Да? Ну так спросите его самого! Может, он вам расскажет. А мне нечего вам сказать. Можете поговорить с теми крутыми адвокатами, которых назначил суд. У меня их целых четыре. Вот и говорите с ними.
— Я уже говорил с ними, и они не возражают против моих вопросов к тебе и другим ребятам. Думаю, ты понимаешь, что вляпался в серьезные неприятности. Твои адвокаты должны были тебе об этом сказать.
— Меня будет судить суд по делам несовершеннолетних.
— Нет, Дэнни тебя будут судить вместе с другими ребятами в суде квартальных сессий.
— Да?
— Да. Дело будет рассмотрено в этом округе в следующем месяце. Тебя будет судить справедливый суд, но никто не собирается нянчиться с тобой. Ты убил человека, Дэнни.
— А это еще нужно доказать, мистер. Я невиновен, пока моя вина не доказана — Верно. Ну а теперь, может, расскажешь, что произошло ночью десятого июля?
— Я уже сто раз рассказывал. Мы вышли прогуляться. Испанец бросился на нас, и мы ударили его ножом. Это была самозащита.
— Вы зарезали слепого. Ты же понимаешь, что присяжные не поверят, будто он бросился на вас.
— А мне плевать, поверят они или нет. Все именно так и было. Можете спросить Бэтмена и Амбала. Они скажут вам то же самое.
— Кто такой Бэтмен?
— Апосто. Так они его называют.
— Кто его так называет?
— Ребята из его клуба.
— Что это за банда?
— Вы уже все это знаете. Кого вы пытаетесь провести?
— Я тебя еще раз спрашиваю, — повторил Хэнк, — как называется эта банда?
— Громовержцы, — нехотя ответил Дэнни. — И это не банда, а клуб.
— Понятно. А чем отличается банда от клуба?
— Громовержцы никогда не ищут неприятностей.
— А что же вы тогда делали в Испанском Гарлеме ночью десятого июля, если не искали неприятностей?
— Мы вышли прогуляться.
— Полагаю, ты имеешь в виду себя, Амбала, Рейрдона и Бэтмена. Правильно?
— Правильно, — согласился Дэнни.
— Почему ты называешь его Амбалом?
— Не знаю. Наверное, потому что он высокий. И очень сильный.
— А как называют тебя?
— Дэнни.
— У тебя нет клички?
— А зачем мне кличка? Вообще-то Дэнни и есть кличка. Мое настоящее имя — Дэниел.
— Почему ты вступил в банду, Дэнни?
— Я не состою ни в какой банде.
— Ну, в клуб.
— Я не состою ни в каком клубе.
— Тогда что же ты делал с двумя членами Громовержцев ночью десятого июля?
— Они спросили, не хочу ли я прогуляться, и я согласился. Ну и пошел с ними. Это же не преступление.
— А убийство — преступление.
— Да, но это была самозащита.
— Дэнни, ты несешь полнейшую чепуху и прекрасно об этом знаешь. Мальчик был слепым!
— Ну и что?
— Вот что я тебе скажу. Если ты будешь придерживаться этой версии, я могу гарантировать тебе с полной уверенностью только одно: ты кончишь электрическим стулом.
Немного помолчав, Дэнни спросил:
— Вы ведь именно этого хотите, да?
— Я хочу знать правду.
— Я сказал вам правду. Амбал, Бэтмен и я вышли прогуляться. На нас набросился сумасшедший испашка, и мы зарезали его. Это правда.
— Ты ударил его ножом?
— Конечно, ударил! Этот псих бросился на нас. И я ударил его четыре раза.
— Зачем?
— Я хотел ударить его. В чем дело? Думаете, я боюсь пустить в ход нож? Я ударю ножом любого, кто посмеет дотронуться до меня.
— И слепого?
— Слушайте, бросьте вы все эти байки про слепого! Говорю вам, он бросился на нас.
— Как он мог броситься на вас, если не мог даже вас увидеть?
— А вы у него спросите. Может, он нас услышал. Может, он и слепым-то не был. Может, он только притворялся слепым, чтобы…
— Дэнни, Дэнни.
— Откуда мне знать, почему он бросился на нас? Но он бросился. И получил свое. Уж что-что, а храбрости у Громовержцев хватает. Они не ищут неприятностей, но в случае опасности не убегают.
— Хорошо, Дэнни. Вы втроем сочинили эту историю. Может, она и была бы хороша, но не выдерживает никакой критики. Факты — упрямая вещь. И, надеюсь, у тебя хватит ума внести в нее изменения, когда тебе стали известны факты. В противном случае у тебя нет никаких шансов.
— Я рассказал вам все, как было. Вы хотите, чтобы я соврал?
— Чего ты боишься, Дэнни? Кого ты боишься?
— Я не боюсь ничего и никого на этой земле. Не забывайте об этом. И вот что я вам скажу. Вы считаете, что я отправлюсь на электрический стул, но вы ошибаетесь. Потому что ничего подобного со мной не произойдет. А на вашем месте я бы вел себя поосторожнее, мистер. Я бы не советовал вам ходить ночью по темным улицам.
— Ты угрожаешь мне, Дэнни?
— Я только советую.
— Думаешь, я испугаюсь горстки каких-то малолетних хулиганов?
— Понятия не имею, чего вы испугаетесь, а чего — нет. Знаю только одно: пятьдесят разозленных парней — это страшно, и лично я не стал бы с ними связываться.
— Ты говоришь о Громовержцах?
— Я не называю никаких имен. Просто будьте осторожнее, мистер.
— Спасибо за предупреждение, — сухо ответил Хэнк.