— Что это такое?
Хэнк сначала не понял, о чем он говорит. Он слушал рассказы ребят и мечтал искупаться. Ему нравилось в такой жаркий день болтать с ребятами о купании, и он совершенно разомлел от жары.
— Что это у тебя на штанах, Хэнк? — повторил Бобби. Хэнк сонно посмотрел на него и бросил взгляд на висевший на тренчике замок.
— А, это замок, — ответил он.
— Замок! — сказал Бобби.
— Да, замок — Замок! — казалось, это слово приворожило Бобби. Он повернулся к другим ребятам.
— У него замок на штанах, — засмеялся он. — Замок!
— Да, замок. — Хэнк никак не мог понять, что в этом такого особенного.
Один из ребят рассказывал, как нырнуть в воду согнувшись, но Бобби не желал отступать.
— Зачем ты носишь замок на штанах? — повысил он голос.
— А почему нет? — бросил Хэнк. Он даже не рассердился. Ему просто не хотелось отвечать. В такую жару нет желания выяснять, почему он носит или не носит замок на штанах.
— Что ты запираешь? — допытывался Бобби.
— Ничего я не запираю.
— Тогда зачем тебе замок?
— За тем.
— По-моему, это глупо! — заявил Бобби. Мальчик, рассказывавший про ныряние, объяснял:
— Весь секрет заключается в том, как ты прыгнешь с доски. Нужно встать так…
— По-моему, это глупо, — громче повторил Бобби.
— Эй, а тебе-то что? — крикнул другой мальчик. — Я тут пытаюсь кое-что объяснить.
— По-моему, глупо носить замок на штанах, — настаивал Бобби. — Клянусь, я первый раз в жизни вижу человека с замком на штанах.
— Ну так не смотри на него, — посоветовал мальчик. — Если не правильно подпрыгнешь, то не дотянешься до пальцев ног. Иногда попадаются такие доски…
— Ты носишь его на всех штанах? — поинтересовался Бобби.
— Да, на всех.
— Ты снимаешь его с одних штанов и надеваешь на другие?
— Да.
— По-моему, очень, глупо. Если хочешь знать правду, это очень глупо.
— Ну так не смотри, — повторил Хэнк слова другого мальчика.
— Мне это не нравится. Вот и все. Не нравится.
— Какое мне дело до того, что тебе нравится? Это мои штаны и мой замок. И мне наплевать, что тебе не нравится.
Но ему стало вдруг немного страшно. Бобби был гораздо крупнее него, и ему совсем не хотелось драться с парнем, который может запросто убить. Он хотел только одного — чтобы Бобби прекратил этот разговор. Но Бобби не собирался останавливаться. Бобби развлекался.
— Почему ты не носишь замок заодно и на рубашке?
— Я не хочу носить замок на рубашке.
— А почему бы тебе не повесить его на трусы?
— А почему бы тебе не заткнуться? — Хэнка охватила дрожь. «Я не боюсь», — мысленно говорил он себе.
— А почему бы тебе не подвесить его на нос?
— Слушай, заткнись, а? — сказал Хэнк.
— В чем дело? Распсиховался из-за своего дурацкого замка?
— Ничего я не распсиховался. Просто не хочу говорить об этом.
— А я хочу, — заявил Бобби. — Ну-ка дай посмотреть твой замок. — Он наклонился и протянул руку, чтобы дотронуться до замка, чтобы рассмотреть его поближе.
Хэнк немного отодвинулся.
— Убери руки! — выкрикнул он. «Господи, ну почему это должно быть именно со мной, почему меня просто не оставят в покое?» — в отчаянии думал он. Внутри у него все тряслось, и он снова повторил себе: «Я не боюсь», — хотя понимал, что ужасно боится, и ненавидел свой страх и ненавидел Бобби, лицо которого расползлось в гнусной ухмылке.
— В чем дело? Мне нельзя даже потрогать?
— Нет, нельзя, — изо всех сил храбрился Хэнк. «Перестань же, — думал он. — Зачем нам драться? Перестань».
— В чем дело? Он — золотой, что ли?
— Да, платиновый. Убери лапы.
— Я только хотел посмотреть.
— Ты же сказал, что тебе не нравится на него смотреть. Так что убери лапы. Пойди и посмотри на что-нибудь еще. Почему бы тебе не заглянуть за угол?
Замок свисал с тренчика, ткань тесно переплелась с металлом. Бобби искоса взглянул на замок. Внезапно он протянул руку, схватил замок и вырвал его вместе с тренчиком. На мгновение Хэнк замер от потрясения. Бобби широко улыбался, сжимая в кулаке замок. Хэнк не знал, как поступить. Вызов был брошен. Дрожа всем телом, с трудом сдерживая слезы, он встал на ноги.
— Отдай замок, — прохрипел Хэнк;
Бобби тоже поднялся. Он был, как минимум, на голову выше Хэнка и в два раза шире.
— А в чем дело? — с невинным видом спросил он.
— Отдай замок!
— Пожалуй, я выброшу его в сточную канаву, пусть поплавает в дерьме, — хмыкнул Бобби и сделал шаг в сторону канавы, не понимая, что в его пальцах зажато сердце Хэнка, его личность, его жизнь. Он уже догадался, что Хэнк его боится. Он чувствовал страх в его худеньком, дрожащем тельце, видел его в плотно сжатых губах, во влажных от подступающих слез глазах. Но он не понял, что держит в руке бесценное сокровище, нечто, придающие смысл и чувство реальности в безликости асфальтовых джунглей. Он не понимал, пока Хэнк не ударил его.
Он сильно ударил Бобби, так сильно, что у того сразу хлынула кровь из носа. Бобби почувствовал, как из его ноздрей течет кровь, и широко открыл глаза от удивления. Хэнк ударил его еще раз и еще, удары сыпались один за другим, а Бобби все пытался нащупать свой нос. Внезапно он упал на раскаленную мостовую, Хэнк оседлал его, и Бобби почувствовал, как его горло, сдавили крепкие пальцы, вцепились мертвой хваткой, и он вдруг с ужасающей ясностью понял, что Хэнк задушит его насмерть.
— Отдай ему замок, Бобби, — сказал один из ребят, и Бобби — дергая головой, пытаясь вырваться из стальных пальцев, сжимающих его горло, — просипел: