— Нет, их я не боюсь.
— Я прочитал в газетах, что вы получили письмо с угрозами, в котором вам настоятельно советовали отказаться от дачи показаний. Это правда?
— Да.
— И поэтому вам страшно?
— Да.
— Но вы только что поклялись говорить суду правду и ничего, кроме правды. Вы намерены сдержать свое обещание?
— Да.
— Несмотря на письмо?
— Да.
— Хорошо. Вы видели этих молодых людей вечером десятого июля?
— Да. Я их видела.
— Посмотрите повнимательней. Вы уверены, что это те самые подростки?
— Да — И что же они делали?
— Они бежали.
— Откуда?
— От западных кварталов со стороны Третьей авеню.
— У них было что-нибудь в руках?
— Да.
— И что же они держали?
— Ножи.
— Откуда вам известно, что это были именно ножи?
— Потому что они передали их мне.
Хэнк подошел к столу, взял один из трех ножей и затем сказал:
— Попрошу суд приобщить эти ножи к делу в качестве вещественных доказательств.
— Приобщите ножи к делу, — распорядился Сэмелсон. — Вещественные доказательства номер два, три и четыре.
— Мисс Руджиэлло, не могли бы вы взглянуть на эти ножи поближе?
— Да.
— Вы уверены, что это и есть те самые ножи, которые были переданы вам этими молодыми людьми вечером десятого июля? Анжела Руджиэлло взглянула на ножи:
— Да. Те самые.
— А вы, случайно, не помните, кто из подростков какой нож вам дал?
— Нет. Все случилось так быстро! Я просто взяла у них ножи и унесла к себе домой.
— Ножи были в крови?
— Да.
— Кровь была на всех ножах?
— Да.
— А что вы сделали с ножами после того, как пришли домой?
— Я положила их в бумажный пакет и засунула пакет в ящик комода.
— Вы проделали это сразу же, как только вернулись домой?
— Да.
— И даже не стали мыть их?
— Нет.
— Значит, мыть вы их не стали?
— Нет, я их не мыла.
— Ни один из них?
— Ни один. Я просто сложила их в бумажный пакет и спрятала в дальнем углу комода.
— Итак, мисс Руджиэлло, давайте выясним еще кое-что. Значит, ножи вы не мыли, так?
— Так.
— Ни один из ножей вымыт вами не был?
— Нет… я уже это говорила.
— Значит, полиции эти ножи были переданы в том же самом виде, в котором они попали к вам, это так?
— Да, так. Я ничего с ними не делала.
— И вы также утверждаете, что не знаете, который из ножей кому принадлежал, так?
— Да.
— У меня больше нет вопросов.
— Можете продолжить опрос свидетеля, — сказал Сэмелсон, обращаясь к защите.
Адвокат Рэндолф подошел к месту свидетеля.
— Мисс Руджиэлло, — сказал он, — а вы уверены в том, что ножи вам были переданы именно этими молодыми людьми, то есть Артуром Рейрдоном, Энтони Апосто и Дэниелем Дипаче?
— Да, я в этом уверена.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Но ведь я же знакома с ними, не так ли?
— Да, но разве тем вечером не было темно?
— Было не настолько темно, чтобы я не смогла их узнать.
— Но ведь было темно, не так ли?
— Ночь еще не наступила. Да и темнота была совсем не ночная.
— Но все-таки вы не станете отрицать, что на улице было темно.
— Только потому, что надвигалась гроза.
— И разве вы в этой темноте не могли обознаться? Принять этих троих мальчиков, которые якобы передали вам ножи, за кого-то еще?
— Нет, я не обозналась. Их было трое. Я с ними говорила, так как же я могла ошибиться?
— Ясно. А кто первым отдал вам свой нож?
— Не помню.
— Это был Рейрдон?
— Я не помню. Все произошло так быстро…
— Или, может быть, это был Дипаче?
— Я же сказала вам, что не помню.
— Но вы же помните, что это были именно эти мальчики? Вы в этом уверены. Так почему же вы не можете точно сказать, кто из них какой нож вам вручил?
— Протестую! Адвокат защиты пытается исказить показания свидетеля. Она уже заявила, что ножи были переданы ей Рейрдоном, Апосто и Дипаче. И она просто не помнит, в какой последовательности.
— Протест принимается. Задавайте следующий вопрос.
— У меня больше нет вопросов, — сказал Рэндолф.
— Вызывается Дэниель Дипаче.
Дэнни встал со своего места. Он взглянул на адвокатов защиты, дождался их одобрительного кивка и затем нерешительно направился к свидетельской трибуне. На нем был темно-коричневый костюм, а на рыжих волосах играли блики солнечного света, проникавшего в комнату сквозь высокие окна. Секретарь привел его к присяге, и он занял место свидетеля, вытирая ладони о брюки. Хэнк подошел к нему. Какое-то время они молча глядели друг на друга.
— Ваше имя Дэнни Дипаче?
— Да.
— Надеюсь, Дэнни, вам известно, что вы обвиняетесь в убийстве первой степени и если суд присяжных сочтет вас виновным, то вы можете угодить на электрический стул? Вам это известно, не так ли?
— Да, я знаю.
Хэнк взял ножи и показал их Дэнни:
— Вы узнаете эти ножи?
— Нет.
— Дэнни, вы поклялись говорить правду! — прикрикнул на него Хэнк. — Так что не добавляйте к своему приговору еще и лжесвидетельствование.
— А разве это более тяжкий грех, чем убийство первой степени?
— Взгляните на эти ножи. Вы их узнаете?
— Нет, не узнаю.
— Дэнни, говорите мне правду.
— Протест!
— Это те самые ножи, которыми был убит Рафаэль Моррес. Так что теперь вы их узнали и не пытайтесь больше мне лгать. Ваша ложь мне не нужна.
— Протест! На свидетеля оказывается давление.
— Протест отклоняется.
— Так вы узнаете эти ножи, не так ли? Дэнни замялся.
— Ну ладно, — сказал он наконец. — Думаю, наверное, что узнаю.
— Безо всяких «думаю» и «наверное». Да или нет? Так вы узнаете их или нет?
— Ну ладно, да. Узнаю.
— Который из них ваш?
— Не знаю.
— Дэнни, укажите, какой из этих ножей принадлежит вам?
— Не помню. По-вашему, я должен помнить такие мелочи? Хэнк протянул ему один из ножей:
— Этот?
— Не знаю.
— Так посмотрите на него внимательно!
— Смотрю.
— Это ваш нож?