— До которого часа вы спали? — спросил Бородин у Цыпкина. Тот вопросительно, как бы советуясь, взглянул на жену: — Часов до четырех?
— Примерно, до без четверти четыре, — уточнила жена. — В четыре ты включил телевизор и стал смотреть «Вести».
— А уснули во сколько?
— Ну… — и Цыпкин опять вопросительно посмотрел на жену.
— Где-то около десяти я ушла к себе в спальню и закрыла за собой дверь. Уж не знаю, сколько времени ты «уговаривал» эту поллитровку. Где-то около двенадцати я вышла, извиняюсь, в туалет — ты уже дрых… — подробно все расписала жена.
— Леонид Федорович, — спокойно заговорил Бородин, выслушав супругов. — Должен вас предупредить об ответственности за ложные показания. На тот случай, если вам придется выступать на суде в качестве свидетеля. К подсудимым закон в этом отношении гораздо снисходительнее: они вправе менять показания либо вообще ничего не говорить… Ладно, я пока не буду нажимать на эту педаль. Пока вы для меня только свидетель и, следовательно…
— Да какой я вам свидетель! — завозмущался Цыпкин. — Я вам уже сказал…
— Слышал, что вы сказали, — кивнул Бородин. — Но другой человек показал другое. Человек, который видел, как в тот самый день вы ставили свою машину в гараж.
— Кто такой?
— Если очередь дойдет до очной ставки, то вы его увидите, — сказал Бородин. — А пока я хотел бы вам напомнить, что у подъезда дома по Бебеля, сто двадцать восемь, где ваша машина загружалась крадеными вещами…
— Крадеными?! — завопил Цыпкин.
— Гос-поди!.. — простонала его жена.
— …сидела в это время на лавочке старушка, которая все видела. И еще на крыльце стоял мальчик, который учится в школе с математическим уклоном и обладает удивительной памятью на цифры. И не только на цифры. Он припомнил, что на вас тогда была куртка с эмблемой фирмы «Адидас». Супруги переглянулись.
— В жизни не было у моего мужа куртки с такой эмблемой! — проговорила Цыпкина до ушей заливаясь краской. Бородин вежливо разъяснил Цыпкину:
— Леонид Федорович, прежде, чем вы подтвердите или опровергните эти слова вашей супруги, послушайте, что я вам скажу. Куртка с эмблемой фирмы «Адидас» вещь дорогая и очень заметная. И если вы ее носили, то ваши соседи по подъезду, конечно же…
Ципкин остервенело махнул рукой.
— Ну, есть у меня такая куртка! Только что это доказывает? У меня одного что ли…
— А если ничего не доказывает, зачем же было… скрывать этот факт? — мягко спросил Бородин, обращаясь к одному Цыпкину.
— Лично я еще ничего не успел вам сказать по этому поводу! — ответил Цыпкин и сердито посмотрел на жену.
— А потому что… Потому что вы обложили его со всех сторон! — с отчаянием в голосе выкрикнула Цыпкина. — Вам ведь только найти виноватого! Но ведь он… Ведь Леонид Федорович живой человек!.. — последние слова ее потонули в слезах. Закрыв лицо руками, супруга Цыпкина убежала в другую комнату.
— Леонид Федорович! — Бородин посмотрел Цыпкину в глаза. — Вы подъезжали на своей машине восемнадцатого ноября к подъезду дома по Бебеля, сто двадцать восемь?
— Нет! — крикнул Цыпкин в лицо Бородину. И еще раз: — Нет!!!
Бородин выдержал его яростный взгляд. — Должен предупредить вас, что содержимое тех сумок… Словом, хотелось бы надеяться, что вам оно не известно, потому что… — И трагическим тоном потянул: — Леонид Федорович, Леонид Федорович!..
— Я в их сумки не заглядывал! — как-то вдруг сник Цыпкин.
— Это точно? — Бородин пристально посмотрел ему в глаза.
— Да с какой стати! Я этих парней первый и последний раз в жизни видел. Попросили подвезти… — Где они вас подцепили?
— На улице Белинского, у пожарки. Я перед светофором остановился, а они тут и подскочили… А что было в сумках-то?
— Я уже вам говорил: краденые вещи, — невольно улыбнулся Бородин.
— И все?! — На лице Цыпкина отразилась целая гамма противоречивых чувств.
— Вам этого мало? — Бородин изобразил удивление.
— Я уж думал… — Цыпкин бросил на него злобный взгляд. — Послушайте, так ведь и до инфаркта можно довести!
— Вас никто не принуждал врать! — резко бросил ему Бородин.
— Да, подловили вы меня!..