— Ответ прост, — сказал я. — Если допустить, что она была изъята умышленно, то сделал это, конечно, Найтингэйл.
Я посмотрел на Мартина и напомнил ему, что мы с ним уже как-то задавали себе эти вопросы. Я считал, что, для того чтобы иметь хотя бы какой-то шанс вытащить Говарда, придется задать их на суде. Я не мог гарантировать, что номер пройдет. Это рискованно, противно, после этого в лучшем случае в колледже надолго останутся враждебные чувства. Однако если брать ближайшую цель — оправдание Говарда, — то я должен был сказать им, что другого выхода нет.
— Весь вопрос упирается в то, имеем ли мы моральное право поступить так? Это может повредить Найтингэйлу — да что там говорить, это обязательно повредит, ему, виновен он или нет. Уверены ли мы, что у нас достаточно оснований подозревать его? Возьмем ли мы на себя ответственность причинить вред человеку, который может быть ни в чем не повинен?
Все притихли. Мартин смотрел на меня блестящими, ничего не выражающими глазами. Лицо Фрэнсиса помрачнело.
Нарушил молчание Джулиан Скэффингтон.
— Мне все время было непонятно, каким образом эта фотография могла отклеиться, — сказал он, отбросив свою обычную надменность и самоуверенность. — Не представляю, что могло толкнуть человека на такой поступок. У меня просто в голове не укладывается, чтобы кто-то решился на это. Особенно если он старше тебя по положению и ты постоянно встречаешься с ним за обеденным столом.
— Ну так как же? — спросил я.
— Не стану притворяться, что это мне по душе. Я предпочел бы другой путь.
— Любой другой путь не оставляет Говарду ни малейшего шанса на успех. Ну так как?
— Если вы так ставите вопрос, — сказал Скэффингтон нехотя, но без колебаний. — Тогда я скажу: давайте действовать.
— Я тоже, — поддержал его Том Орбэлл. — Вся беда в том, что мы слишком уж церемонились с ними.
Фрэнсис откашлялся. Он игнорировал Тома и обратился прямо ко мне:
— Ты спрашиваешь, Люис, имеем ли мы на это моральное право? Я предпочел бы сказать, что не имеем. Но так ответить я не могу.
Его слова удивили меня.
— Ты действительно считаешь, что мы имеем право поступить так? — спросил я.
— Боюсь, что подозрение появилось у меня уж очень давно.
— Когда?
— Боюсь, что в тот самый день, когда вы втроем приезжали ко мне, в лабораторию, на прошлое рождество.
Я был поражен. И тут же мне пришлось снова поразиться, когда Мартин заметил:
— Простите, но я не согласен со всеми вами.
— Ты передумал? — вспыхнул я.
— Нет. Такая мысль действительно пришла мне в голову, когда мы разговаривали с тобой в последний раз, но я тогда же отверг ее.
К раздражению у меня примешивалась злая насмешка над собой. До сих пор я ни минуты не сомневался, что в этом вопросе мы с ним единомышленники. Словесных подтверждений мне не требовалось, словно я читал его мысли на расстоянии. Казалось невероятным, что можно так ошибиться в человеке, которого хорошо знаешь. За все время, пока тянулось говардовское дело, мы с Мартином впервые были не согласны.
— Что же вас останавливает? — спросил Том.
— Я не уверен, что мы имеем на это право.
— Вы не считаете возможным, что Найтингэйл вытащил эту фотографию из… — Скэффингтон повысил голос.
— Разве вы не помните, что именно Найтингэйл был больше всех настроен против Говарда, — поддержал Том.
— Да, я считаю это возможным, — ответил Мартин Скэффингтону. — Но твердого убеждения, что это действительно было так, у меня нет.
— Я, увы, считаю, что это вероятно по крайней мере на девяносто процентов, — сказал Фрэнсис.
— А я этого не считаю, — ответил Мартин. — Я знаю, вы никогда не доверяли Найтингэйлу. Так же, если не больше, не доверяешь ему ты, — он повернулся ко мне. — После всего того, что я слышал от тебя, было бы странно, если бы это было иначе. Но ты ведь, кажется, вообще не веришь, что люди могут искренне стремиться что-то исправить в своей жизни? Я знаю, что Найтингэйла очень многие не любят, не говоря уже о тебе. Он человек ограниченный, недалекий, не признает никого, кроме себя и своей жены. И все же мне кажется, что он действительно старался стать порядочным членом общества, и я не собираюсь вышвыривать его за борт, если не буду абсолютно уверен в том, что это действительно дело его рук.