От такого подхода к этому вопросу Тома Орбэлла, который писал о политике, мечта жизни которого была стать политиком и который за исключением тех случаев, когда бывал в упадочном настроении, инстинктивно разбирался в самых сложных политических хитросплетениях, так и покоробило.
У Тома сделался разгоряченный, сердитый вид. Вечер был теплый, и у него над висками и на лбу выступили капли пота.
— Думаю, — сказал он сладчайшим голосом, — что разумный выход только один. Но я ведь никогда и не скрывал, что очень заинтересован в этом вопросе.
Инс, важно восседавший между нами, не стал притворяться, как это он иногда умел из духа противоречия, что не понимает, о чем идет речь.
— О ком же вы в таком случае подумываете? — сказал он.
— Я считал, что это ни для кого не секрет, — ответил Том Орбэлл, — я голосую за Артура Брауна.
— Нет, — после некоторого раздумья сказал Инс. — Я, пожалуй, не хочу его.
— Но, собственно, почему же нет? Он…
— Он слишком долго пробыл здесь, — сказал Инс. — Нет, придется принять кое-какие меры, прежде чем дело не зашло слишком далеко…
— Неужели вы не понимаете, — спросил Том, на лице у которого было написано: «Боже, пошли мне терпения!» — Неужели вы не понимаете, что дело уже зашло достаточно далеко. Неужели вы не понимаете, что сейчас для каждого ясно, что будет избран или Браун, или Гетлиф…
— Нет, Гетлифа я не хочу, — заметил Инс таким тоном, как будто это исчерпывало вопрос.
— Почему? — вступил в разговор я.
— Я не хочу ученого, — сказал Лестер Инс. — У меня совсем другая мысль…
— Но кого же тогда? — воскликнул Том.
Инс улыбнулся нам замедленной, тонкой, самодовольной улыбкой.
— Г.-С. Кларка! — Он откинулся назад с уверенным видом, со скромным достоинством опытного государственного деятеля, предложившего решение совершенно очевидное, но до той поры недоступное пониманию людей, менее умудренных.
— Господи, помилуй меня грешного! — вскипел Том. — Неужели вам никогда не приходило в голову, что этот человек — чудовище! Неужели вам никогда не приходило в голову, что он — нелепое чудовище? Послушайте, я — тори; вы, я полагаю, нет. Я религиозен, а вы, насколько я знаю, не верите ни в бога, ни в черта. Так неужели же вы, а не я, хотите иметь ректором человека, которому чудится коммунист под каждой кроватью, черт вас возьми?
— У каждого есть свой заскок, — сдержанно сказал Инс.
— Ну хорошо, тогда, прошу вас, поделитесь со мной, что именно вас в нем прельщает, — продолжал Том с пренебрежительным видом, но все еще вежливо.
— Он человек независимый.
— При всем моем к вам уважении, я в этом сомневаюсь.
— Видите ли, — сказал Инс, приосанившись, — я принимаю людей такими, какие они есть. Я считаю, что он ни на кого не похож. Я знаю, что он не принадлежит ни к какой партии. А знаете ли вы, что очень многие в наше время думают: «Подальше от всяких партий: хватит!» Нужно повсюду выискивать самобытных людей. А более самобытного человека, чем Г.-С. Кларк, вы в этом колледже не найдете.
— Значит, вы так считаете? — спросил Том.
— А что, интересно знать, думаете на этот счет вы? — Инс повернулся ко мне.
Я покачал головой.
— Если бы меня попросили представить себе совершенно невероятную кандидатуру, — сказал я, — то более невероятную я вряд ли нашел бы.
— Послушайте, — в бешенстве заговорил Том, — вы, по всей вероятности, ни на минуту не задумывались, каковы могут быть последствия этой блестящей идеи, если вы начнете проводить ее в жизнь? Могу сказать вам — и отрицать это бессмысленно, — что в настоящий момент шансы Брауна и Гетлифа приблизительно равны. Похоже, что Гетлиф может с уверенностью рассчитывать на девять голосов и Браун на семь, тогда как остальные еще не самоопределились. Так вот, если вы начнете проводить в жизнь свою блестящую идею, то этим самым вы только отнимете один-два голоса у Брауна и в придачу заставите воздержаться от голосования самого Кларка. Таким образом, вы прямо-таки с непревзойденной ловкостью предоставите большое преимущество Гетлифу и, вполне возможно, просто подарите ему победу, потому что другие претенденты снимут свои кандидатуры. Чего, по вашим же собственным словам, вы совершенно не хотите. О таких последствиях вы, по всей вероятности, не подумали. Во всяком случае, я надеюсь, что не это намерение кроется за вашим блестящим планом?