По инструкции машины-уборщики никогда не трогали его личные вещи и собранные в двадцати разных странах сувениры, свидетели его вот уже пятидесятилетней деятельности: украшения, безделушки, примитивные медицинские инструменты, искусно выполненные из кости и камня…
Строго говоря, по законам поликлиники он не имел права хранить в кабинете личную коллекцию. Но был слишком стар — как-никак семьдесят пять — и считал, что может сделать себе кое-какие мелкие поблажки.
Довольный тем, что в глаза не лупит солнце, а монорельс прибыл точно по расписанию и до встречи с первым пациентом есть несколько минут, доктор заказал чашечку кофе, мигом появившуюся из отсека обслуживания, а потом включил телефакс и запрограммировал его на «последние известия». Из щели на выходе прибора сразу поползла бумажная лента с новостями со всех концов Земли, с Марса, с орбитальной станции на Венере, с колоний на астероидах, даже с лун далекого Юпитера. Потягивая кофе, доктор начал просматривать текст.
И сразу перестал видеть мир в розовом свете.
Первый же заголовок гласил: назревает серьезный кризис, настолько серьезный, что может вспыхнуть война. Во всяком случае, автор статьи намекал именно на это. Сегодня в шесть утра по лондонскому времени президент Марса, избранный двумя миллионами колонистов Красной планеты, вызвал к себе посла Земли и предложил ему немедленно на ближайшем космоплане покинуть Марс. Марс разрывал с Землей дипломатические отношения. Президент заявил: если с Земли не будет получено официальное извинение, а также пятьдесят миллионов в межпланетной валюте, вслед за послом отправятся все находящиеся на Марсе граждане Земли.
Интересно, подумал доктор Мински, что могло вызвать такой скандал? Ведь колония на Марсе существует уже тридцать лет, и ничего подобного никогда не было.
Он еще два раза перечел информацию телефакса, — уж не пропустил ли он чего? — но ключа к разгадке не нашел. Нет, это просто возмутительно! Он тяжело вздохнул. Жизнь так прекрасна, и не только на Земле, но и во всей Вселенной. И есть возможность всем жить одинаково интересно и насыщенно! Неужели можно терять голову и бросаться столь необдуманными угрозами? Доктор постоянно открывал для себя в жизни что-то новое, радостное, хотя прожил на свете уже три четверти века, да и судьба, забросив его в чужую страну еще ребенком, не всегда была к нему благосклонна.
Он взглянул на часы — без малого девять. Значит, до начала приема есть минута-другая. Может быть, спросить у регистраторши, в чем причина межпланетного кризиса, — она, наверное, знает? Разумеется, можно заказать новости за вчерашний вечер по телефаксу, но тогда придется прочесть по крайней мере две-три страницы текста, куда проще кого-то спросить о случившемся.
Он уже потянулся к переключателю переговорного устройства, но тут что-то щелкнуло и раздался слабый звоночек — так телефакс сообщал о поступлении корреспонденции. Доктор Мински вздохнул и протянул руку к появившемуся в прорези машины бумажному языку. Телефакс, конечно, вещь хорошая, обычная пересылка писем по почте занимает куда больше времени, зато раньше каждое письмо имело собственный облик, индивидуальность. А теперь все унифицировано, все подогнано…
А это еще что такое? Вот уж совсем необычная корреспонденция! Во-первых, прислана по межпланетному лучу, то есть автор послания находится где-то в космосе, в миллионах и миллионах миль отсюда. В углу листа цифровой код — из него следовало, что письмо пришло с Марса.
С Марса?
— Но у меня нет знакомых на Марсе, — вырвалось у доктора.
Что же касается текста… Доктор прочел его дважды, второй раз вслух: уж не мерещится ли ему?
«Большая кляча пасется в поле среди бледно-голубых маков».
Несколько мгновений доктор ошеломленно смотрел на листок, потом его внимание привлек какой-то звук из приемной — он, как всегда, оставил дверь чуть приоткрытой. Этим он давал понять: при острой необходимости пациент может быть принят и до девяти часов.
Сейчас из-за двери доносился плач — плакал мальчик лет пяти или шести.
Отбросив таинственное послание на край стола, доктор вскочил и прошагал к двери. Выглянув, он увидел свою старую пациентку миссис Бауэн и мальчика Тимми. Когда они с мужем узнали, что своих детей им лучше не иметь, то усыновили Тимми.
— Здравствуйте, доктор! — Миссис Бауэн поднялась с кресла. — Извините, что приходится вас беспокоить, но бедняжке Тимми сегодня приснился ужасный сон, поэтому…
— Какие могут быть извинения, миссис Бауэн, — остановил ее доктор, подняв костлявую руку. — Пойдемте в кабинет и посмотрим, чем можно помочь.